Довакина нет, но вы держитесь (СИ)

Пока пламенные заряды, не прекращая, летели в череп, разбиваясь о челюсти, лоб и скулы с черным дымком, я, подняв меч над головой и готовясь наносить единственный удар, который умею, ринулась к скелету, домчалась до передней лапы, с плеча рубанула по пальцам, а потом еще раз наискось по суставу. Обуянный пламенем дракон завалился набок, и у меня едва получилось отбежать в сторону. Остов крыла вспорол землю, взметнув

воздух пыль и комья грязи. Я, развернувшись на месте, ударила снова, уже не целясь. Просто начала бешено молотить мечом, не зная, попадаю куда-нибудь или нет. Захваченная яростью боя, видела только огонь и кости, слышала щелканье массивной челюсти, заглушаемое неистовым лаем.

Подбегая к дракону и отбегая от него, начала понимать, что план сработал! Почерневшая от огня Меридии, нежить перестала двигаться и рухнула наземь, растеряв по капле дарованную жизнь. Последний раз дернулось крыло, и теперь я почему-то испугалась, неуклюже сев, перед поверженной грудой костей, покрытых сажей.

Лицо пылало, грудь сжимало ужасом, коленки затряслись так, что и встать бы не получилось.

Барбас вприпрыжку подбежал ко мне.

– Ух, какая молодчина! Кто бы мог подумать! – радостно загавкал он, а у меня даже дар речи пропал.

Эрандур, подобрав меч и рюкзак, подошел ко мне, снял шлем и протянул руку. Я уцепилась за его ладонь в перчатке, и жрец почувствовал, как меня трясёт, после чего решил, что поднимать меня с пола пока не стоит, поэтому присел рядом.

– Видит Мара, это был настоящий подвиг… – произнёс он с гордостью, вытаскивая меха одной рукой. – За это стоит выпить!

Не смогла ни разрыдаться, ни отпустить его руки – только коротко кивнула, соглашаясь приобщиться к браге.

– Ты на меня не злишься? – хрипло выговорила, обретя дар речи.

– За что? – в рубиновых глазах мелькнуло недопонимание, лицо потемнело.

– Ну… ты… стал выпивать и уходить… Думала, что это из-за меня. Из-за того, что я обманула Фендала, например… или… – я замолчала, заметив, что он сдерживает улыбку.

– Ты, конечно, нехорошо с ним поступила, но, когда вы ругались, высказала верную деталь. Если бы у той девушки действительно были чувства к Фендалу, она бы разобралась с письмом и без посредников. Что до меня и до выпивки… – Эрандур мельком взглянул на Барбаса, протянув мне меха. – Не обращай внимания. Просто призраки прошлого.

– Прямо как здесь? – спросила и сделала большой глоток горького пойла, чувствуя, как отступает дрожь.

– Да.

Пёс-даэдра, с интересом слушающий наш разговор, приподнял уши, слегка ощерил клыки, точно улыбнулся.

– Кошмары? – спросил он, и моё сердце взволнованно заколотилось. – Говорят, что у смертных это случается часто. Чаще, чем у даэдра…

– Почему ты ничего не сказал? – я высвободила свою ладонь и вернула данмеру меха.

– Думал, это пройдёт, но всё оказалось не так просто, как раньше. Тем более не хотел обременять тебя своими проблемами, когда ты должна будешь решить судьбу Коллегии, – жрец со вздохом встал, забрал вещи и помог мне подняться перед бесформенной грудой драконьих костей. Вернувшись за своим рюкзаком, с тоской посмотрела на закрытую решётку и направилась дальше, к следующим дверям, ведущим не иначе как в бездну.

 

========== Глава пятьдесят первая. Подземные воды ==========

 

Лабиринтиан своему названию соответствовал целиком и полностью. Город, состоящий из переплетений коридоров, прерывающихся сводчатыми подземными залами, усыпанными старинной утварью казался непроходимым препятствием. Особенно ситуацию осложнило появление призраков, сотканных из полупрозрачного тумана.

Внешне духи походили на драугров – в их очертаниях различались нагрудные доспехи и рогатые шлемы. Даже двигались стражи древнего города не плавно, как осквернённые души, а в прерывисто-нечеткой манере древних нордских мумий.

Время от времени стены сотрясал нечеловеческий, лишенный и намека на жизнь голос. Поначалу я замирала, лишь заслышав низкий вибрирующий тембр, и ждала, что на нас свалится потолок и вся гора. Но стены выдерживали, а Обливион не прорывался в наш мир, повинуясь жуткой воле говорившего, и я перестала застывать на месте, словно заяц при виде лисицы. Неизвестный то ли пробуждал стражей Лабиринтиана, то ли угрожал нам смертью. Ни у Барбаса, ни у Эрандура, ни, тем более, у меня не выходило разобрать ни слова.

К волнению примешивались чувства жажды и усталости, а от постоянного движения гудели ноги. Хоть я уже и привыкла долго и много ходить, у организма все равно оставался свой предел, перескочить через который было мне не под силу.

Я плелась позади жреца и пса-даэдра по очередному коридору. Неунывающий Барбас оглядывался и весело вилял хвостом, но у меня не получалось вернуть себе даже чуточку оптимизма. Сияние Рассвета стало казаться слишком тяжёлым для уставшей руки. Однако, страх и предусмотрительность заставляли держать оружие наготове – призраки могли появиться в любую секунду.