Доверенность на любовь

— Была бы тебе благодарна, Оксана. Я и так страшно скучаю из-за одиночества. Тут такая даль, что никто из знакомых не добирается. Я или сама хожу в гости, или сижу одна.

Оксане сразу же сделалось стыдно за то, что она так редко навещала Валентину с того времени, как вышла замуж…

Чемодан занял место в большом стенном шкафу в прихожей, и обе женщины отправились на кухню, чтобы немного посплетничать.

Квартира у Валентины была по московским меркам вполне приличная — двухкомнатная. Большая гостиная и маленькая спальня, в которой едва помещалась огромная кровать и небольшой гардероб, Больше всего Валентина Курлова любила в своей квартире кухню. Вот она-то была обставлена со вкусом и с размахом. Столько технических приспособлений, всяческих миксеров, кофемолок, кухонных машин, освежителей воздуха нельзя было бы найти в отделе сложной бытовой техники в одном отдельно взятом магазине.

Узнав о причинах ухода Оксаны от мужа, Валентина засмеялась.

— А твой Виктор — козел. Настоящий козел.

— Вот и я удивляюсь, — развела руками Оксана. — Как я раньше этого не разглядела?

— Тебе никогда не везло. Вспомни, еще в институте… Ты завела роман с этим… как сто… — Валентина щелкнула пальцами, пытаясь припомнить имя бывшего поклонника своей подруги.

— А, черт с ним, я уже и сама не помню, — смеялась Оксана нервным смехом, уже поверив в то, что окончательно рассталась с Виктором.

— Да, на козлов тебе везло, — Валентина разливала кофе по чашкам, — тебе бы стоило, дорогая, прежде, чем выбирать себе мужчину, советоваться со мной.

— Тогда бы я никогда не вышла замуж.

— А так? Неужели тебе от этого стало легче? Ну что ты хорошего видела от своего Виктора? Только потеряла три года жизни.

Оксана пожала плечами и сжала в ладони маленькую чашечку с кофе, ощутив ее приятную теплоту.

— Я сама удивляюсь, как я могла прожить столько времени с этим ублюдком.

Оксане словно доставляло удовольствие называть своего мужа всякими нехорошими словами. В этом и впрямь было что-то сладостное. Ведь раньше она не могла себе такого позволить.

— Ты думаешь, он сейчас переживает? — спросила Валентина.

— Надеюсь.

— А я думаю, что нет. Скорее всего, побежал к своей любовнице и принялся выхваляться перед ней, какой он смелый, все тебе рассказал, и ты ушла из дому. Вот можешь мне верить, а можешь нет, сегодня он обязательно проведет ночь с ней, и к тому же в вашей постели, Валентина громко расхохоталась и закурила.

Дым от длинной черной сигареты тонкой струйкой потянулся во включенную вытяжку над плитой.

— А мне все равно, — ответила Оксана. — Пусть спит теперь хоть с самим чертом. Мне он безразличен.

— Ой ли, ой ли, — покачала головой Валентина Курлова, присматриваясь к своей подруге, — то-то у тебя нижняя губа задрожала, как я тебе сказала про Эллу. Все наши женские беды, — продолжала развивать свою мысль Валентина, — от того, что многие из нас считают обязательным, необходимым, просто неизбежным выходить замуж.

— Но ты же знаешь, я не такая.

— Нет-нет, можешь меня не уговаривать. Я же вижу, как ты боишься, переживаешь. Ты тоже относишься к женщинам, которые боятся остаться одни.

— Нет, я не из таких. Я умею зарабатывать себе на жизнь, к тому же неплохо. Меня никогда не привлекали готовка и стирка, меня силой не заставишь сидеть дома.

— Да, но ты изменяла своему мужу? — тут же поставила вопрос ребром Валентина.

Оксана набралась храбрости и твердо сказала:

— Да.

— Сколько?

— Два раза.

Это бесхитростное признание заставило Валентину Курлову громко расхохотаться.

— Сколько-сколько? — переспрашивала она.

— Два раза, — уже обидевшись, повторила Оксана. — И к тому же, учти, оба раза были бессознательными.

— Ты что, находилась без сознания?

— Да нет, в трезвом уме и твердой памяти…

— А твой козел, думаешь, сколько раз тебе изменял? Думаешь, он сам скажет это число? Да он уже давно со счета сбился. Я тебе обещаю — даже с этой Эллой у него были свои измены.

Оксана сидела задумавшись.

— Нет, я все-таки не боюсь остаться одна. Я сумею построить жизнь своими руками. И пожалуйста, не улыбайся, Валентина, мне еще не так много лет, чтобы я надеялась на пенсию.

— Я согласна, что ты какое-то время жила одна и могла обеспечить свою жизнь. Но те годы давно прошли. Теперь ты привыкла к большим деньгам и не сможешь отказывать себе в удовольствиях.

— Да ты знаешь, сколько я зарабатываю? — возмутилась Оксана Лозинская.

— Ну и сколько?

Лозинская осеклась. Сумма, которую она могла назвать, явно никакого большого впечатления на ее подругу не произвела бы.

— Этого не хватит, чтобы начать новую жизнь.

— Тогда я разменяю квартиру.

— А ты там прописана?

— Конечно.

— Ну, это немного меняет дело. Только не думай, чтобы Виктору захотелось с ней расставаться.

— Тогда пусть платит мне половину ее стоимости.

— Вот это уже более разумное решение. Потому что свободная женщина без квартиры — это что-то ужасное. И послушай, красотка, тебе когда-нибудь приходилось жить одной? Насколько я помню, до встречи с Виктором ты жила с родителями?

— С отцом, — уточнила Лозинская.

— Ах, да, такой милый старичок.