Доверенность на любовь

— Он и теперь достаточно милый, правда, с каждым 9 Мая в нем прибавляется веры в то, что мир может вернуться в старое русло, и его партийный билет вновь сделается ценностью. Представь себе, он хранит его до сих пор.

— Ну что ж, я тоже храню письма своих любовников, — захохотала Валентина, — и могу понять твоего отца.

Напоминание об отце выбило Оксану Лозинскую из колеи. Ей трудно было представить, как она сможет рассказать ему о том, что рассталась с мужем. Ее отец, Василий Петрович Раков, правда, терпеть не мог Виктора Лозинского, называл его жуликом и принципиально с ним не здоровался. Но вот в этом-то и крылась главная беда. Скажи ему Оксана о размолвке, отец тут же начнет укорять ее, напоминать, что предупреждал, говорил и все такое прочее. А ей при всей любви к родителям, не хотелось доставлять ему такого удовольствия.

— Так, — сказала Валентина, — нужно хорошо проанализировать ситуацию.

— Как ты считаешь, я в чем-то виновата?

— Естественно. Ведь это ты выбрала Виктора, вышла за него замуж. Без тебя ничего бы не произошло.

Оксана растерянно посмотрела на подругу и улыбнулась:

— Хорошо, давай попробуем узнать, в чем же я виновата.

— Твоя главная беда, — проговорила Валентина, с удовольствием запивая кофе каждое произнесенное слово, — ты ориентирована на одного мужчину.

— Может быть, — задумалась Оксана.

— Так вот, твоя ориентация позволяет видеть только одного мужчину одновременно, и ты все свои надежды и все свои чаяния связываешь только с ним. Ты согласна со мной?

Оксана после недолгого раздумья кивнула:

— Да. Мне как-то не приходилось одновременно любить двух, а то и трех.

— А вот и зря, — Валентина тряхнула головой.

Ее светлые волосы сделались после этого еще пышнее. Она запахнула на груди халат — так, словно сидела не наедине со своей подругой, а в мужской компании, и продолжила:

— Никогда нельзя зацикливаться на чем-нибудь одном. Все это касается и мужчин, и нарядов, и друзей.

— Но я уж такая, какая есть, — растерялась Оксана.

— Все когда-то начинаешь впервые, иначе до сих пор ты осталась бы девственницей. Нужно меняться со временем, — учила ее жить Валентина. — Вот посмотри, — она показала рукой в окно, — идет мужчина, вполне симпатичный и даже в меру умный. Во всяком случае, вкуса у него хватает. Он не станет надевать спортивные брюки с лампасами и не будет носить джинсы вместе с пиджаком.

— По-моему, он немного молод для меня, — заметила Оксана, уже включаясь в игру.

Она попыталась разглядеть того, о ком говорила Валентина.

По тротуару, под стеной соседнего дома шел молодой высокий парень в бежевом костюме из плащевки. На его шее лихо был закручен белый шарф, а черная рубашка отливала шелком на солнце.

— По-моему, он слишком экстравагантен и молод.

— Да ты посмотри как он идет! Ни на одну женщину не посмотрит. Значит, его можно застать врасплох.

— Только зачем? — вздохнула Оксана. — Наверное, и он козел.

— Если он козел, то это по твоей части, — улыбнулась Валентина Курлова. — Может, ты поживешь с ним годик или два, а потом за ненадобностью передашь мне?

— По-моему, своего Виктора я тебе не предлагала, — нахмурилась Оксана.

Валентина разобиделась:

— Я учу тебя жить, а ты не хочешь меня слушать. По-моему, так неприлично.

— Ты хочешь, чтобы я жила так, как живешь ты?

— А почему бы и нет? По-моему, если живешь и никому не мешаешь, а доставляешь одни удовольствия, то тебя не за что корить. Вернее, меня не за что корить, — улыбнулась Валентина, поняв свою ошибку.

Наконец-то Оксана решила возразить ей по-настоящему:

— По-моему, ты живешь не по правилам игры.

— А каковы же, по-твоему, правила?

— Только ты, Валентина, пожалуйста, не обижайся, ты же знаешь, как я тебя люблю. Но если сравнивать тебя с шахматистом, то ты ведешь сеанс одновременной игры со всеми, кого в состоянии вместить зал.

— Может быть, — согласилась Валентина и самое странное — ничуть не обиделась.

— В конце концов, на такое способен только великий гроссмейстер.

— А я не рвусь в чемпионы по шахматам.

Оксана робко улыбнулась.

— Да ну его, не будем ссориться из-за мужиков. Они этого не достойны. Ой, — спохватилась Оксана, — я должна была ехать на работу.

— Да ты совсем очумела! Сегодня же суббота. Или у вас работают даже по выходным?

Оксана совсем потеряла счет времени и взглянула на часы.

— Да, мы с тобой заболтались. Уже три часа дня.

— Ты хочешь сидеть дома? — поинтересовалась Валентина, поднимаясь из-за стола.

— Нет, я с удовольствием куда-нибудь поехала бы.

— Тогда я предлагаю тебе великолепное времяпрепровождение. Ты давно загорала?

— С прошлого отпуска.

— Никогда не понимала москвичей, которые загорают только выехав к морю. Наше солнце ничуть не хуже южного. Во всяком случае, оно одно на всех и загореть на берегу речки можно ничуть не хуже, чем у моря. Поехали со мной, — предложила Валентина.

— Куда?

— Я знаю одно великолепное место на берегу Клязьмы.

— Наверное, там ходят толпы мужчин.