Доверено флоту

…На склоне высоты с отметкой 192,0 западнее селения Камышлы (ныне - Дальнее) располагался дзот № 11 - одна из огневых точек пулеметной роты лейтенанта М. Н. Садовникова.

За сутки до того, как гитлеровцы начали свое декабрьское наступление, в роте состоялось делегатское комсомольское собрание с повесткой дня: «О предстоящих боях». На собрании единогласно приняли такую резолюцию:

«Над нашим родным городом, над главной черноморской базой, над всеми нами нависла смертельная опасность. Враг рвется в наш любимый город Севастополь. Мы клянемся Родине:

1. Не отступать назад ни на шаг.

2. Ни при каких условиях не сдаваться в плен, драться в врагом по-черноморски, до последнего патрона, до последней капли крови.

3. Быть храбрыми и мужественными до конца. Показывать пример бесстрашия, отваги, героизма всему личному составу.

4. Наше решение-клятву поместить в боевых листках и сообщить по всем дзотам, окопам, огневым точкам.

5. Настоящее решение обязательно для всех комсомольцев».

В дзоте № 11 комсомольцами были все - командир огневой точки старшина 2-й статьи Сергей Раенко и семь молодых краснофлотцев из электромеханической школы учебного отряда флота. Решение собрания, принятое при участии их делегата, они скрепили своими подписями.

В дзоте были станковый пулемет с поворотным устройством для ведения огня через любую из трех амбразур, ручной пулемет и на каждого по винтовке. Имелся солидный боезапас - 60 тысяч патронов, полторы сотни гранат, двести бутылок с горючей смесью. Конструкция огневой точки могла выдержать попадание трехдюймового снаряда. Но сильны были бойцы дзота и другим - решимостью выполнить до конца воинский долг, свою комсомольскую клятву.

Дзот стоял не на передовом рубеже, а в глубине нашей обороны, и в первый день штурма бой сюда не дошел. Когда же противнику удалось продвинуться, дзот оказался сперва на переднем крае, а потом и в окружении. Горсточка моряков стала гарнизоном маленькой осажденной крепости. [215] Им пришлось действовать самостоятельно, и к этому они были готовы.

С утра 18 декабря гитлеровцы держали дзот под интенсивным артиллерийским и минометным обстрелом - он мешал им овладеть высотой. Но подавить огневую точку они никак не могли, и пулемет дзота косил появлявшуюся на склоне вражескую пехоту.

Несмотря на прочность дзота, нес потери и его личный состав - в амбразуры залетали осколки разрывавшихся рядом мин. Был смертельно ранен стоявший у пулемета старшина Раенко. Умирая, он напомнил товарищам о данной ими клятве. Командование огневой точкой принял и встал к пулемету краснофлотец Дмитрий Погорелов. Потом выбыл из строя и он. К пулемету становились краснофлотцы Василий Мудрик (вскоре он был убит), Алексей Калюжный. На подступах к дзоту лежали уже многие десятки перебитых фашистских солдат.

Ночью, когда наступило некоторое затишье, бойцы готовились к отражению новых атак, чистили пулемет, набивали ленты. А затем вновь дрались весь день, истребляя наседавших гитлеровцев и пулеметными очередями, и гранатами. В ночь на 20 декабря пришли на подмогу, сумев добраться до дзота, три моряка-коммуниста, и один из них - Михаил Потапенко вступил в командование огневой точкой. Были доставлены ручные пулеметы, пополнен боезапас.

На третий день боев за высоту противник, не сокрушив дзот артиллерией и минометами, вызвал для его подавления самолеты, сбросившие до десятка бомб. Только теперь маленькое укрепление, едва возвышавшееся над землей, было наполовину разрушено. Однако все, кто оставался в живых в боевом расчете, продолжали сражаться. Потапенко, уже тяжело раненный, приказал краснофлотцу Григорию Доле, тоже раненному, ползти к командному пункту подразделения - доложить обстановку и просить помощи.

От Доли, которому посчастливилось добраться до КП, и от другого краснофлотца - Ивана Еремко, который, будучи тяжело ранен и израсходовав все патроны и гранаты, отполз в кустарник, где его потом нашли санитары, и стало известно, как сражался трое суток окруженный дзот № 11, сдерживая продвижение врага и нанося ему огромный урон.

Когда наши части отбросили гитлеровцев назад, в разрушенном дзоте, в противогазной сумке, была найдена записка последнего бойца расчета - пулеметчика Алексея Калюжного. Его предсмертные слова прочел, услышал весь [216] флот: «Родина моя! Земля русская! Я, сын Ленинского комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывало мне сердце, истреблял врагов, пока в груди моей билось сердце. Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы! Держитесь крепче, уничтожайте фашистских бешеных собак. Клятву воина я сдержал. Калюжный».

На месте дзота № 11 поставлен после войны памятник. Он напоминает о героической самоотверженности не только бойцов этой огневой точки. Железную стойкость проявили и бойцы стоявших неподалеку дзота № 12, дзота № 13 и других. Их расчеты, укомплектованные такими же краснофлотцами первого года службы из электромеханической школы, тоже сражались до последнего вздоха.