Доверено флоту

Дело заключалось в следующем. Действуя в тылу противника, группа разведчиков была вынуждена оставить своего тяжело раненного товарища у местного жителя, показавшегося надежным. Подобные случаи бывали и раньше, и советские патриоты самоотверженно укрывали моряков. Но тут хозяин дома оказался предателем. Через старосту он выдал краснофлотца гитлеровцам, и, как вскоре стало известно, боец был расстрелян. Коптелов считал, что предательство нельзя оставить безнаказанным и что полезно напомнить: Крым остается нашей землей. Однако, по мнению начальника разведотдела, новая высадка с моря в этом районе была неоправданно рискованной.

Выслушав все доводы «за» и «против», я поддержал Коптелова. Ему был предоставлен катер и разрешено взять десять бойцов отряда, которых он лично возглавил. Смелая вылазка обошлась без потерь. Два предателя были доставлены в Севастополь, предстали перед судом и понесли заслуженную кару.

* * *

В сводках «На подступах к Севастополю», публиковавшихся в местной печати, стало изо дня в день сообщаться, сколько гитлеровцев истреблено накануне снайперами. Цифры становились все внушительнее. Число снайперов росло, и многие имели на личном счету уже десятки уничтоженных врагов. Был проведен общесевастопольский слет снайперов, на котором лучшие из них поделились с товарищами опытом. Много поучительного рассказал старший сержант Ной Адамия из 7-й бригады морской пехоты, удостоенный впоследствии, к сожалению посмертно, звания Героя Советского Союза. Назначенный инструктором снайперского [232] дела, Адамия подготовил в своей бригаде 70 сверхметких стрелков.

Организуя слет, мы преследовали и такую цель - побудить командиров соединений и частей (их тоже пригласили участвовать в слете) лучше использовать снайперов, больше о них заботиться. Военный совет поддержал намерение командующего Приморской армией И. Е. Петрова самому выступить на слете, и Иван Ефимович убежденно доказывал, что при большем внимании к снайперам они смогут выводить из строя по батальону гитлеровцев каждый день. Батальон не батальон, но немного позже общий итог боевой работы снайперов за сутки нередко выражался трехзначной цифрой.

Самым знаменитым в Севастополе снайпером была, пожалуй, Людмила Павличенко, старший сержант из Чапаевской дивизии, в недалеком будущем - Герой Советского Союза, в недавнем прошлом - студентка, вступившая добровольцем в Приморскую армию в дни обороны Одессы. Диплом снайпера-истребителя, выданный ей командованием армии, удостоверял, что на 8 апреля 1942 года она уничтожила 257 фашистов.

Известно, что и в первую Севастопольскую оборону меткие русские стрелки наносили неприятелю серьезный урон одиночными выстрелами из весьма несовершенных по нынешним понятиям ружей. Советские снайперы за время боев под Севастополем истребили до десяти тысяч гитлеровцев, то есть вывели из строя почти дивизию. А ведь далеко не каждого снайпера мы могли снабдить винтовкой с оптическим прицелом!

Упомянув о Людмиле Павличенко, не могу не вспомнить другую девушку, доблестно сражавшуюся за Севастополь. И тоже - в рядах славной Чапаевской дивизии. Речь идет о сержанте Нине Ониловой, тяжело раненной в конце февраля и умершей в госпитале 7 марта 1942 года. Работница одесской швейной фабрики, она в августе 1941 года добровольно пошла защищать родной город, стала пулеметчицей. Под Одессой Нина была в первый раз ранена, эвакуирована в тыл и вернулась в свой полк, когда он воевал под Севастополем. По отзывам командиров, Онилова проявляла в бою редкие хладнокровие и выдержку. Из своего «максима» она уложила сотни гитлеровцев. Нину Онилову знали многие севастопольцы и любовно называли Анкой-пулеметчицей - по имени сражавшейся в той жз дивизии героини гражданской войны, знакомой всем по фильму «Чапаев». [233]

После смерти девушки в ее тетради нашли неотправленное письмо к актрисе, исполнявшей в фильме эту роль:

«Я незнакома Вам, товарищ, и Вы меня извините за это письмо. Но с самого начала войны я хотела написать Вам и познакомиться. Я знаю, что Вы не та Анка, не настоящая чапаевская пулеметчица. Но Вы играли как настоящая, и я всегда Вам завидовала. Я мечтала стать пулеметчицей и так же храбро сражаться. Когда случилась война, я была уже готова, сдала на «отлично» пулеметное дело. Я попала - какое это было счастье для меня! - в Чапаевскую дивизию, ту самую, настоящую. Я со своим пулеметом защищала Одессу, а теперь защищаю Севастополь. С виду я, конечно, очень слабая, маленькая, худая. Но я Вам скажу правду: у меня ни разу не дрогнула рука. Первое время еще боялась. А потом все прошло. Когда защищаешь дорогую, родную землю и свою семью (у меня нет родной семьи, и потому весь народ - моя семья), тогда делаешься очень храброй и не понимаешь, что такое трусость…»

Мне кажется, это письмо юной героини чрезвычайно много говорит не только о ней самой, но и обо всем ее поколении. Оно принадлежит к документам, показывающим, откуда взялись беспредельные мужество и самоотверженность советских людей, так часто ошеломлявшие врага и поразившие весь мир.