Доверено флоту

Во время нашей беседы шел методический артиллерийский обстрел города. Иногда снаряды рвались как будто совсем недалеко, и я чувствовал себя не очень уютно. Софронов же, прихлебывая чай, продолжал разговор, словно и не замечая разрывов. Очевидно, этого старого солдата, прошедшего и через первую мировую, и через гражданскую войны, не могла смутить никакая канонада. Но вот в небе послышался шум моторов, и начался воздушный налет. Тут Георгий Павлович несколько забеспокоился, стал звонить дежурному, что-то выяснять. А для меня, наоборот, бомбежка с воздуха была привычнее артобстрела — налеты на Севастополь происходили почти каждую ночь.

30 августа, еще при мне, в Одессу начало прибывать маршевое пополнение, о котором говорилось выше. Оно распределялось между соединениями и немедленно вводилось в бои. Позволив войскам более уверенно удерживать занимаемые позиции, это пополнение было, однако, недостаточным, чтобы отбить у врага ту территорию, с которой он мог обстреливать город и порт.

Приводить к молчанию вражеские батареи старались артиллеристы наших кораблей. 29 августа лидеру «Ташкент» удалось с помощью высаженного на берег корпоста подавить батарею, обстреливавшую порт особенно интенсивно. Накрытие цели, развороченную огневую позицию и то, как разбегаются уцелевшие солдаты из орудийной прислуги, смогли наблюдать не только корректировщики, но и корабельные дальномерщики — стрельба заканчивалась на относительно небольшой дистанции. Командир отряда кораблей контр-адмирал Д. Д. Вдовиченко, который находился на борту лидера, передал на все действовавшие у Одессы корабли семафор: «Учитесь стрелять и вести себя под огнем у моряков «Ташкента».

На следующий день «Червона Украина», «Ташкент» и эсминцы снова обстреливали расположение противника перед флангами одесского плацдарма. На этот раз лидеру не повезло. Атакованный с очень большой высоты бомбардировщиками, он получил повреждения при близком разрыве крупной бомбы в воде (от прямого попадания, возможно, уберегла корабль лишь мгновенная реакция командира, успевшего резко отвернуть в нужную сторону), потерял трех членов экипажа. Затоплен был один из кубриков, но «Ташкент» сохранил достаточную плавучесть, машины и артиллерия действовали, и командир — капитан 3 ранга В. Н. Ерошенко решил продолжать выполнение боевой задачи. Только по приказанию из штаба базы он прекратил стрельбу и привел лидер в порт.

Узнав о случившемся, туда поспешили Гордей Иванович Левченко и я. Корпус корабля уже обследовали водолазы. Удрученный Ерошенко доложил, что главное повреждение — пробоина в кормовой части размером в восемь — десять квадратных метров. Для ремонта требовался сухой док. Хорошо еще, что лидер был в состоянии до него дойти. Когда стемнело, он пошел малым ходом в Севастополь, сопровождаемый эсминцем и сторожевыми катерами.

Я вернулся в главную базу 2 сентября. К самым сильным впечатлениям, вынесенным тогда из Одессы, в равной мере относилось увиденное в боевых частях и в городе. Одесса держалась, и одним из условий этого являлось то, что ее жители, мирные люди, оказавшиеся на переднем крае войны, проявляли огромное мужество, помогали чем только могли бойцам.

Шла борьба за многие наши города, фашистские полчища угрожали еще многим другим. Верилось, что и их защитникам чем-то поможет стойкая оборона известного всей стране южного приморского города, оказавшегося далеко за линией фронта.

Нарком Военно-Морского Флота принял решение поддержать защитников Одессы высадкой десанта в тылу осаждавших ее вражеских сил перед восточным сектором обороны, с тем чтобы потом десантники соединились с частями ООР. В штабе флота засели за разработку плана боевых действий.

Это был первый черноморский десант с начала войны, если не считать проведенных в июне высадок на правый берег Дуная. И необычный, не такой, к каким мы готовились на учениях мирного времени, когда флот тренировался в высадке с моря армейских частей и соединений, а моряки составляли лишь первый бросок, имея задачу захватить плацдарм, «зацепиться за берег». Сейчас из моряков должен был состоять весь десант, и поскольку готовой части для этого не имелось, в Севастополе срочно приступили к формированию 3-го Черноморского полка морской пехоты.

Бойцов набирали как из экипажей кораблей и частей, так и из прибывавших на флот запасников. Особые требования предъявлялись к командирам и политработникам: нужны были люди, способные в кратчайший срок подготовить подчиненных к смелым, дерзким действиям во вражеских тылах, на незнакомой местности. И вдобавок — в ночных условиях. Для тренировок отвели участок берега в районе Казачьей бухты.

Проведенная там же пробная высадка всего полка показала, что люди подготовлены еще недостаточно, и срок десанта пришлось отодвинуть. Возникали трудности и с вооружением полка — почти все стрелковое оружие, имевшееся на флоте, уже было отправлено в Одессу. Пулеметы десантникам достались немецкие, из захваченных трофеев.