Доверено флоту

В Репи, другом дунайском порту, расположенном выше Измаила, куда вскоре приехал, застал волнующую картину — здесь принимали молдаван-бессарабов, спешивших из разных концов Румынии в свой родной край, воссоединившийся с нашей страной.

Буксиры медленно тянули наперерез течению огромные баржи, переполненные людьми. Чем ближе они к нашему берегу, тем громче доносился многоголосый радостный гул. С барж махали платками, шапками, поднимали над головами детей. А самые нетерпеливые, не дожидаясь, пока буксир подтянет баржу к причалу, бросались в воду. И, еще не выйдя на берег, становились у его кромки на колени и целовали родную, освобожденную от боярско-фашистского ига землю. Такого не забыть вовек!..

Наши бойцы протягивали людям руки, помогая выбраться на берег. Многих прибывших встречали их родственники. А в полевых кухнях, стоявших недалеко от причала, уже сварили для них обед. Готовы были и машины для развозки репатриантов по родным городам и селениям. Тем, кто ехал дальше самостоятельно, выдавались у регистрационных столов деньги на дорогу. Тронутые всей этой заботой о них, новые советские граждане еще более бурно радовались возвращению на родину, откуда увели их поиски заработка, погоня за куском хлеба. У многих были на глазах слезы.

Несколько дней прошли в хлопотах, связанных с подготовкой к приходу флотилии. Надо было обследовать измаильский порт, подыскать в городе помещения для штаба и других служб, позаботиться об охране стоянки кораблей.

6 июля жители Измаила вышли вместе с представителями частей Красной Армии встречать флотилию. Множество людей собралось на набережной задолго до того, как на изгибе реки показался флагманский монитор «Ударный», а за ним другие — «Ростовцев», «Жемчужин», «Мартынов», «Железняков»… Приближение колонны кораблей, а затем сход на берег моряков вызвали у измаильцев настоящий восторг. С подъемом прошел многолюдный митинг.

Познакомив командующего флотилией контр-адмирала Н. О. Абрамова и военкома бригадного комиссара Л. В. Серебрянникова с местными условиями и дав им необходимые указания, я возвращался на катере-охотнике в Одессу.

По пути зашли в рыбацкий городок Вилково, «дунайскую Венецию», где вместо улиц — протоки-каналы. Здесь неожиданно столкнулись с волновавшей местных жителей хозяйственной проблемой: прежние скупщики их улова остались по другую сторону границы, а наши торговые организации приемку рыбы еще не наладили. К кому им обратиться, рыбаки не знали. Вопрос был быстро решен в Одесском обкоме партии.

Дунайская флотилия, созданная за год до войны, в ближайшие месяцы существенно пополнилась. Мы уделяли ей, стоящей на пограничном рубеже, много внимания, считая передовым отрядом Черноморского флота. Кроме мониторов с сильным артиллерийским вооружением в состав флотилии вошли подразделения малых кораблей, а также несколько береговых батарей, эскадрилья истребителей, другие средства ПВО. Словом, это была реальная боевая сила.

Когда вспоминаешь, как проходило на Черноморском флоте остававшееся до войны время — вторая половина 1940 года и первая половина 1941-го, отчетливо видишь самое характерное: напряженную борьбу за повышение боевой готовности, за совершенствование воинского мастерства моряков. Оно настойчиво шлифовалось в ходе следовавших одно за другим учений. На них проверялись новые корабли, вооружение. Причем нередко возникали (и незамедлительно передавались по назначению) дополнительные требования к конструкторам, строителям.

Осенью флот провел совместно с Закавказским военным округом маневры в районе Поти — Батуми. В частности, там производилась высадка морского десанта. Подводя итоги учений, мы пришли к выводу, что для крупных десантных операций флоту недостает высадочных плавсредств. Не хватало и истребительной авиации для прикрытия десанта с воздуха. В совместном докладе наркому обороны и наркому ВМФ от имени командования округа и флота был поставлен вопрос о строительстве специальных десантных судов и об усилении флота авиацией. Встречаясь во время войны с генералом армии И. В. Тюленевым, командовавшим в 1938–1940 годах Закавказским военным округом, мы очень пожалели, что о десантных судах забеспокоились все же поздновато: нехватка их давала себя знать.

Подавляющее большинство командиров правильно понимали линию на всемерное повышение боевой готовности, серьезность причин, обусловивших ее, и это говорило о политической зрелости наших флотских кадров, воспитанных партией. Люди сознавали: мирное время подходит к концу. И мало кого приходилось подталкивать. Помню, один командир, отрабатывая в походе частные задачи, не выполнил прямого требования о приведении корабля в повышенную боеготовность. Командир соединения сразу же после похода обратился в Военный совет с просьбой отстранить виновного от занимаемой должности. Разобравшись, Военный совет, однако, нашел, что и этой меры недостаточно. Было принято решение о более строгом наказании.