Доверено флоту

По указанию руководства ВМФ в марте 1941 года было проведено учение по отражению воздушного десанта (опыт войны на Западе подтверждал его возможность) в районе Севастополя с фактической выброской дальней авиацией воздушно-десантных частей из Киевского Особого военного округа, наступавших на нашу главную базу. Это учение помогло увидеть слабые места в ее обороне.

Следует сказать, что подготовкой к обороне Севастополя с суши командование флота стало заниматься еще в конце 1940 года (имея в виду, конечно, не осаду города противником, дошедшим до Крыма от границы, — такое представить было тогда трудно, а отражение атак десантов — как воздушных, так и морских). Для рекогносцировки и выбора главного рубежа сухопутной обороны — на этот счет имелся специальный приказ наркома, касавшийся и других военно-морских баз, — была образована комиссия во главе с комендантом береговой обороны флота и главной базы генерал-майором береговой службы П. А. Моргуновым. Ближайшими помощниками его, как всегда, были начальник отдела политической пропаганды полковой комиссар К. С. Вершинин и начальник штаба береговой обороны Главной базы полковник И. Ф. Кабалюк. И конечно, большую роль в этом деле играл начальник инженерного отдела фронта военинженер 1 ранга В. Г. Парамонов.

К весне 1941 года оборонительный рубеж был намечен. Планировался он в 10–16 километрах от Севастополя, то есть на расстоянии, не позволяющем противнику обстреливать город такой артиллерией, какая могла быть на вооружении у десантных частей. Комиссия Моргунова выбрала места для заграждений, дотов и дзотов, командных пунктов, убежищ.

Тогда же, весной сорок первого — и уже с учетом мартовского учения по отражению воздушного десанта, — была приведена в определенную систему организационная сторона сухопутной обороны Севастополя: определен состав привлекаемых к ней сил, фронт обороны разделен на три сектора и два самостоятельных боевых участка — городской и балаклавский. Военный совет утвердил комендантов секторов и боевых участков (ими назначались по совместительству командиры флотских береговых частей). Началась практическая отработка этой организации, прежде всего — в штабах.

Ответственность за защиту Севастополя с суши, естественно, возлагалась на командование береговой обороны — на генерала Моргунова, который являлся также начальником Севастопольского гарнизона. Петр Алексеевич Моргунов — сын потомственного московского пролетария и сам в юности слесарь, участник Октябрьских боев за власть Советов в Москве, член партии с 1920 года — служил в Крыму с тех пор, как пришел сюда бойцом курсантской бригады, сражавшейся против врангелевцев. В черноморской береговой обороне, которую он теперь возглавлял, Моргунов последовательно прошел все командные ступени, начиная с командира огневого взвода на одной из батарей. Это был человек всем известный на флоте и всеми уважаемый, по характеру — спокойный и немногословный, очень собранный. А уж местность под Севастополем со всеми ее высотами, оврагами и балками он знал, пожалуй, как никто другой.

На Моргунова как на начальника гарнизона было возложено и руководство местной противовоздушной обороной. К ней в Севастополе относились очень серьезно. Команды МПВО, регулярно тренировавшиеся, имелись во всех районах города, на всех предприятиях. Любое учение на флоте, любой выход кораблей по сигналу тревоги означали тревогу и учение для всей системы МПВО в масштабе города. Секретарь горкома партии Б. А. Борисов, являвшийся ее комиссаром, придавал большое значение тому, чтобы эти учения были для подразделений МПВО неожиданными и их выучка проверялась в обстановке, максимально приближенной к боевой.

В мае на Черноморский флот прибыл с группой работников Главного морского штаба адмирал И. С. Исаков о целью проверки фактической боевой готовности кораблей, частей и соединений. Проверки производились внезапно. Без каких-либо предупреждений и в самое различное время суток представители Главморштаба вручали командирам пакеты с определенными заданиями. Ф. С. Октябрьский и я наблюдали вместе с И. С. Исаковым проводившиеся в таком порядке боевые стрельбы кораблей и береговых батарей, действия морской авиации.

Эта проверка нам очень помогла. Хотя в целом флот экзамен выдержал, недостатков, недоработок обнаружилось немало, особенно в различных звеньях флотского тыла. По этому поводу был издан строгий приказ, выявленные упущения и меры их устранения обсуждались на заседании Военного совета. Сохранившийся протокол напоминает, как остро ставился вопрос о нетерпимости к мирным настроениям, о необходимости быстро завершить перестройку всех звеньев флотского организма, в том числе и тыловых служб. Позволю себе привести несколько строк из своего выступления.