Доверено флоту

Но день остался памятным не только напряженностью боев. Мы еще раз убедились, какое значение придает удержанию Севастополя Верховное Главнокомандование. Получив наше последнее донесение, Ставка уже через несколько часов приняла важные решения. Они были изложены в директиве командующим Закавказским фронтом и Черноморским флотом, дошедшей до нас к середине дня.

Ввиду обострения обстановки в Севастопольском районе Ставка подчиняла СОР во всех отношениях командующему Закавказским фронтом (напомню, что раньше, с конца ноября, Черноморский флот был подчинен Закфронту в отношениях охраны побережья Кавказа, — а затем Генштаб возложил на этот фронт обеспечение СОР всеми видами довольствия). Фронту предписывалось немедленно отправить в Севастополь стрелковую дивизию или две бригады, а также не менее трех тысяч: человек маршевого пополнения и необходимые боеприпасы, оказать помощь авиацией. Командующему флотом Ставка приказала отбыть с Кавказа в Севастополь.

И еще до исхода дня почувствовалось, какие силы и с какой быстротой были приведены в движение, чтобы оказать Севастополю действительно немедленную помощь.

Ф. С. Октябрьский телеграфировал:

«Сегодня из Новороссийска на крейсерах «Красный Крым», «Красный Кавказ», лидере «Ташкент», эсминцах «Незаможник» и «Бодрый» выхожу в Севастополь о 79-й бригадой морской пехоты. Буду утром 21 декабря».

Далее в телеграмме сообщалось, что транспорты «Абхазия» и «Белосток» выходят в Севастополь с боеприпасами, что из Поти прибудут десять маршевых рот, а в Туапсе приступают к погрузке на суда части 345-й стрелковой дивизии (выделенной из состава 44-й армии Закавказского фронта), которые начнут прибывать в Севастополь 23 декабря.

Немного позже с Кавказа сообщили о выделении нам танкового батальона. Уточнялись сроки отправки боеприпасов, маршевого пополнения.

Все на ФКП были несказанно обрадованы таким поворотом событий. Мы с Г. В. Жуковым сознавали, что силы, направленные в Севастополь, особенно 79-я бригада, да и все корабли, отвлечены от десантной операции и она, намечавшаяся на 21 декабря, теперь будет на какой-то срок отложена. Но в том, что в конце концов остро поставили вопрос о помощи Севастополю, раскаиваться не приходилось — сделано это было своевременно.

В директиве Ставки смущал лишь один, совершенно неожиданный для нас пункт: командующему Закавказским фронтом предписывалось «командировать в Севастополь крепкого общевойскового командира для руководства сухопутными операциями». Командующий Приморской армией Иван Ефимович Петров спросил меня, как это понимать. Я ответил, что пока ничего не могу сказать и, возможно, что-то объяснит Ф. С. Октябрьский.

Вечером командование СОР и Приморской армии обсуждало наши ближайшие задачи. Необходимо было серьезно подумать об обеспечении завтрашнего дневного прорыва кораблей с войсками в севастопольские бухты (давно уже корабли входили в них и выходили, как правило, в темное время). Однако главной заботой оставалось — как удержать до прибытия подкреплений наш сухопутный фронт, не подпустить врага к Северной бухте.

Командованию соединений было уже сообщено (и разрешено довести это до командиров и комиссаров батальонов): гарнизону Севастополя направляется крупная поддержка свежими войсками, маршевым пополнением, боеприпасами и первые эшелоны ожидаются в течение двадцати четырех часов. Мы требовали от командиров и комиссаров дивизий, бригад и полков защищать занимаемые рубежи до последней возможности, чтобы обеспечить развертывание прибывающих частей. Всем работникам политотделов было приказано находиться в батальонах и ротах, укрепляя их стойкость.

Находиться в ротах и батальонах… Эти слова, можно сказать, были тогда в обиходе под Севастополем. Работники политуправления флота, политотдела Приморской армии, политотделов соединений очень часто, иные почти неотлучно, находились в частях и подразделениях, на боевых постах, в окопах. Они помогали командирам, комиссарам и политрукам, руководителям партийных и комсомольских организаций целеустремленно строить воспитательную работу, преодолевать танко — и самолетобоязнь, пропагандировать боевой опыт. При этом представители политорганов показывали личный пример в бою.