Доверяю тебе

Его поведение окутало тело пеленой оцепенения, я совсем не ожидала такого теплого и интимного приема. Мне было неловко, когда он так близко, нужно время чтобы к этому привыкнуть. А еще до ужаса пугал тот факт, что в любой момент нас может увидеть кто-то из сотрудников. Не хотелось бы этого. Но Владиславу Андреевичу на все мои страхи было плевать. Он прижался теснее ко мне, прижав к стене. И опустив голову, губами коснулся моего виска. И мое испуганное сердце сначала подскочило, а потом с усилием застучало, да так сильно, что тело бросил в дрожь.

— Тише маленькая, спокойно, я ничего плохого не собираюсь делать. Пока. А стук твоего сердца даже я слышу, — усмехнулся он у виска.

— Это все ттты, — заикаясь бормочу, — оно на тебя так реагирует. Не могу его контролировать. И к тому же нас могут увидеть. Я нервничаю очень, Влад.

Его губы осторожно переместились к моему пылающему лбу:

— Прости, просто нужно было обнять тебя. Обещаю держать себя в руках, — поцеловав лоб, от отстранился и неохотно убрал руки, — Я отвезу тебя после смены, увидимся, — подмигнув и направился в сторону своего кабинета. Оставив меня стоять с пустой головой и слишком взволнованной.

Нервно улыбка исказила мое испуганное лицо, и вытирая мокрые ладони о бедра, оглядываюсь по сторонам.

Черт возьми! Этого мне еще не хватало!

С распахнутыми от удивления глазами и открытым ртом, по коридору идет Ксения. Она все видела. Боже помоги мне, зажмуриваю глаза и, мысленно ругая себя последними словами, иду в раздевалку. Подруга вошла следом и закрыла дверь.

— Нет, вы видели это? — в раздевалке были только мы двое, но вскинув руки к потолку, она спрашивала у невидимой толпы. — Саша и Владислав Андреевич! Да быть этого не может! — кинув сумку на лавку, девушка села, напротив.

Покачав головой, я ничего не ответила, молча принялась переодеваться.

— Как давно? — начала свой допрос Ксюша.

— Недавно, — натягивая юбку, буркнула, давая понять, что не хочу обсуждать это.

— И все? — не унималась девушка, мой ответ не устраивал.

— Да, — пожимаю плечами.

— Неееееет, дорогая моя. Так не пойдет. Рассказывай и подробнее, пожалуйста.

— Да что подробнее? Он пригласил меня на свой день рождения, сказал, что я ему нравлюсь, и он хочет попробовать отношения со мной, — раздраженно вскрикиваю, и понимаю, что слишком резко. Закончив переодеваться, горю желанием смотаться отсюда.

— Мда…мне этого мало, Саш, — Ксю надула губы и пристально рассматривала меня. — Вы уже целовались?

— Да, — отвечаю и чувствую, как щеки и уши горят.

— И все? — прищурившись, не унимается напарница.

А я продолжаю молчать, краснея как помидор.

— О, Боже! — Осенило вдруг ее, — Ты девственница?! А он об этом знает?

Разговор перешел все рамки приличия, раздражая. Мы с ней не такие и близкие подруги, чтобы делиться подобным. Настроение вмиг испортилось, хотелось ответить грубо, но предпочту лучше молчать, чем обсуждать это. Направляюсь к выходу и слышу в спину:

— Саш, извини, — вдруг доходит до нее, что лезет не свое дело, но уже поздно.

Захлопнув дверь в ответ, иду на рабочее место. Ее вопрос задел за живое, ранил так сильно, что сама не ожидала от себя такой реакции. Но ничего поделать с собой не могу. Она не имеет право лезть в мою личную жизнь, пусть засунет свои вопросы куда подальше, а мне пора работать.

За всю смену мы не обмолвились с ней и словом. Напарница предпринимала множество попыток заговорить и загладить свою вину. Но я не шла на контакт, поэтому каждый раз она провожала меня виноватым взглядом.

Закончилась смена, и переодевшись выхожу из раздевалки. Владислав ожидал меня возле выхода, разговаривая по телефону. Увидев его, настроение приподнялось, и я забыла об обиде на Ксюшку. Подхожу к нему ближе и улыбаясь, жду пока он закончит разговор.

— О, ты уже закончила? Поехали, — замечает меня, сбрасывает вызов и убирает телефон в карман брюк. Затем кивает вперед, пригашая выйти и открыв дверь пропускает вперед.

— Ксюша заметила нас, — решаю сразу начать с плохого, как только садимся в машину, и он заводит мотор.

— Ну и ладно, позже ей все равно стало бы известно, — спокоен, как удав, во мне же столько возмущения, что едва сдерживаю слезы. Потому что закричать на него не смогу. Ему без разницы, что все сотрудники будут о нас судачить, а меня это беспокоит настолько, что не смогу смотреть им в глаза.

Остается только рассказать, что чувствую, надеюсь он поймет:

— Влад, мне не хотелось бы, чтобы сотрудники Колизея знали о нас, — смотрю на него с мольбой, подбирая слова и нервно тереблю в руках ремешок от сумки. — Пойми, мне не нравится внимание людей, а оно будет. Ведь ты начальник, а я подчиненная. Я не вынесу перешептываний за спиной и косых взглядов. Не люблю, когда лезут в мою жизнь. А она на виду у всех будет. Пойдут бесконечные сплетни и предвзятое отношение ко мне. Не смогу так. Лучше уволюсь тогда.