Доверие

Ищем мы во всем лицо свое,
Нам бы лишь огромные задачи,
Бесполезных планов громоздье
Просто не умеем жить иначе.
Все ногами вверх перевернуть
По плечу рабочим и ученым,
Северные реки вниз загнуть,
«Белый дом» за утро сделать черным.
Как поется: — «нам преграды нет!»
Все сметем мы на пути к победе.
Свой изобретем велосипед —
Ну, и хрен с ним, если не поедет!

* * *

В рамки черные закованы
Телефонов номера,
Смерть берет свое законное
Жизни грустная пора.
Стала книжка телефонная
Горьким кладбищем друзей
Все по форме в ней оформлено,
Понапрасну не глазей.
Как бетонные цветочницы,
Светлой влагой дождевой
Мне налить сегодня хочется
Рамки черные слезой.
Тех, кто живы и не скурвились,
Знаю номер на зубок,
А на мой не знаю скоро ли
Черной рамочки замок?
Стала книжка неподъемною
Дома я ее храню
Место темное укромное,
Редко выношу к огню,
Чтоб кладбищенской оградою
Чей-то номер обнести,
Чтоб шепнуть ему украдкою:
«Ты прости меня; прости!»

1991

* * *

Жизнь мельчает, мельчает, мельчает,
Каждый в ней тонет и выплыть не чает,
Так это длится и длится века,
Как же была эта жизнь глубока!
Ведь до сих пор глубины ей хватает,
А она тает лишь, тает и тает…

1995

* * *

Тишина выходит из предела,
Где она таилась до сих пор.
Память не крылом меня задела,
Пронеслась по мне во весь опор.
Не хватает слов для просторечья,
И врагами сделались друзья,
Но не в силах ничего отсечь я,
От себя уйти не в силах я.
Невозможно теми же руками
Из того же новое лепить.
Эта месть готовилась веками,
Значит, этой боли не избыть.
Не ищи прощенья этой кары,
Все уже предвидено давно,
Забывают каждый век Икары,
Что подняться им не суждено.
Скоро ли расплавится планета,
Боли в ней критический заряд,
Пусть века, расчистив место это,
Мир жестокий вновь соорудят.
Ни закрыть глаза, ни отвернуться,
Ни сдержать набухший ураган,
Только было б где душе приткнуться
И во что-то верить, хоть в обман.

1989

* * *

Еще в неодоленной немоте,
В мычании и жестах обнаженных
И задолго до клятвы на кресте
Мечтали о порядке и законах.
Кухонной свары не преодолели,
Она всего основа, как была,
И нам страшна не шпага на дуэли,
А беспардонный нож из-за угла.

1995

* * *

Помянем их — веривших свято.
Помянем. Не нам их судить.
И как ни жестока расплата,
Но жертву напрасно стыдить.
Делами их мир не удобрен,
Они оскопили страну.
Помянем, но словом недобрым.
Их память нас тянет ко дну.
Вернем им наследство, не споря,
Пускай пропадет залог,
Есть точка отсчета для горя:
30-х глухих потолок.
Давайте на цыпочки встанем
И тихо с застолья уйдем,
Задвинем тяжелые ставни,
Оплачем оплеванный дом.

1995

* * *