Доверие

– Я не уйду, – с издевкой произносит Джейк. – Если придется, проведу здесь ночь. Буду ждать с тобой…

– Нет, не будешь.

– Так близко к тебе… – продолжает он.

– Заткнись.

– Буду наблюдать за тобой…

– Фу.

– Только ты и я… – дразнит мужчина.

После короткой паузы Джейк рявкает:

– Ай! Больно же! У меня кровь из носа пошла. Господи!

– Не на ковер! – выкрикивает Мираи.

Быстрым шагом добравшись до своей комнаты, хватаю ручку и тихо закрываю за собой дверь.

Не знаю, нашел ли меня Ной, потому что знал о приезде отца, или Джейк навещал его и заодно решил заглянуть сюда. В любом случае я рада, что они оба в городе. Я лишь надеюсь, что Джейк позаботился о том, чтобы на время его отсутствия кто-нибудь приглядывал за домом и ухаживал за животными, если Калеб не вернулся.

Пока оставлю его наедине с Мираи. Им нужно пообщаться и выяснить отношения. Независимо от того, одобряет она случившееся или нет, мой дядя никуда не денется. Если Мираи хочет остаться со мной, ей придется иметь дело с ним.

Рухнув на кровать, я зарываюсь лицом в подушку. День выдался хороший, но долгий. Неизменный трепет, который угас в моем сердце после того, как я уехала с пика шесть недель назад, начинает вновь пробуждаться. Они здесь, и я острее чувствую, пусть еще не в полной мере, что нахожусь дома.

Каталог университетских курсов, лежащий на тумбочке, довлеет надо мной. Мне хорошо, однако при виде его становится хуже. Этим утром я охотно хотела пойти в колледж.

А сейчас, раз они вернулись…

Черт бы побрал этих мужчин. Всегда сбивают меня с толку. Я протягиваю руку к ночнику, дергаю за цепочку, отчего комната погружается в темноту, и закрываю глаза.

Встрепенувшись, внезапно просыпаюсь. Моргаю, прогоняя сон, переворачиваюсь на спину и жду, пока обстановка обретет четкость.

Что меня разбудило? Похоже на град. Только в Лос-Анджелесе не бывает града.

Я включаю свет, принимаю сидячее положение и потираю глаза. За окном ясная и тихая ночь. Поднявшись с постели, подхожу к полупрозрачным шторам и отодвигаю их. Разглядываю кажущуюся синей траву и тень дерева на мрачной лужайке, прикрыв зевок рукой. Вдруг уловив какое-то движение, присматриваюсь внимательнее.

С той же ветки, на которой висели качели родителей, свисает веревка с небольшой шиной. Мой пульс учащается. Мне не чудится? Мираи срезала шину в прошлом августе. Когда я вернулась домой, даже веревки уже не было. Я…

Бросившись к двери, распахиваю ее, бегу по коридору. Из кухни слышен смех. Аромат чили по рецепту Джейка проникает в ноздри. В животе урчит, но я, не обращая на это внимания, выхожу во двор через черный ход.

Давно я смотрела в свое окно? Может, вчера? Мираи повесила новые качели? На сей раз специально для меня?

Полагаю, это было бы чутко с ее стороны.

Или, возможно, она повесила шину в честь родителей, узнав, что я погребла их прах под деревом. Эдакий последний мемориал.

Обогнув дом, вижу канат впереди, раскачивающийся на легком ветру.

Шина другая. Немного меньше, с белой полосой. В такой, вероятно, только ребенок поместится.

Кто-то выходит из-за дерева, и я останавливаюсь, встретившись с ним взглядом.

Калеб смотрит на меня.

Мои легкие полностью опустошаются. Происходящее кажется нереальным, однако он хватает веревку над шиной и протягивает ее мне.

Это его рук дело?

Когда?.. Как?..

Ноги двигаются по собственной воле. Медленно приблизившись, спрашиваю:

– Что ты тут делаешь?

Мой голос едва уловим, потому что во рту внезапно пересохло. Поверить не могу, что Калеб покинул Чапел-Пик. Он прилетел на самолете?

Либо приехал на машине. Так или иначе…

Это невероятно. Трудно представить его в любом другом месте, помимо пика, но он здесь.

– Как ты попал сюда?

Конечно, Калеб не отвечает. Просто протягивает мне руку.

Глядя на вены, выступающие с тыльной стороны его кисти, вспоминаю все ночи, когда мои пальцы исследовали каждый сантиметр его тела. Особенно одной ночью.

Я принимаю руку Калеба. Вместо того чтобы помочь забраться внутрь, он берет меня под мышки, высоко поднимает и усаживает на шину сверху. Обвив веревку ногами и руками, испытываю эйфорию и счастье. Голова едва не кружится. Боже, я люблю его.

Калеб здесь. Я могу дотронуться до него.

Что все это значит?

Ветка скрипит под моим весом. В животе все переворачивается. Всегда представляла, каково будет сидеть на этих качелях. Мне хочется улыбнуться, но я сдерживаюсь.

Потянув назад, он отпускает меня. Вопреки стараниям, я все-таки улыбаюсь, закрываю глаза и ощущаю, как лечу вперед, рассекая воздух. Шина возвращается обратно, и Калеб снова толкает ее, уже сильнее. Вцепившись пальцами в веревку, прижимаюсь к ней всем телом, упиваюсь легкостью в голове, вихрем в животе.

Подхватив шину, он раскручивает ее. Я начинаю вращаться вокруг своей оси, дрейфую в сторону дома и обратно к нему. Смеясь и улыбаясь, наконец-то вытягиваю руки вверх и запрокидываю голову назад. Мои волосы развеваются на ветру.

Это так прекрасно и изумительно. Я чувствую себя свободной. Недаром мать обожала кататься на качелях.