Доверие (СИ)

— Ты завозился, я подумал, просыпаешься уже, — Костя пожимает плечами, а Макар замирает, наблюдая за рукой брата. Тот никак не может оставить её в покое: то ладонью пройдётся, то ногтями и сутулится с каждой минутой всё больше.

— Ко-о-ость? — Макар сначала приподнимается на локте, а затем и вовсе садится. Тянется к брату, но тот резко поднимается, отходя к окну так, чтобы заинтересовавшая Макара рука оказалась подальше от его взгляда.

— Завтракать будешь? Родители уже ушли, но думаю, оставили что-нибудь пожевать, — частит Костя вместо ответа, но, наткнувшись на взгляд брата, замолкает.

— Я сейчас встану и подойдут к тебе, хорошо? — предлагает Макар, откидывая одеяло в сторону и спуская ноги на пол. Поднимается, сцеживая невольный зевок в кулак. Не нравится ему поведение брата. Даже для него болеющего это непривычно. — С родителями виделся?

— Они ушли раньше, чем я вышел, — Костя пожимает плечами и снова проводит по руке. Макар готов поспорить, что не ладонью, а ногтями.

— Что с рукой? — тихо уточняет Макар, делая шаг навстречу. Ему почему-то кажется сейчас крайне важным говорить тихо, словно с диким животным, что может испугаться и сбежать.

— Просто кто-то покусал. Пройдёт, — Костя смотрит слишком пристально. Непривычно даже. У Макара по позвоночнику снова холодок пробегает, как по-пробуждении. А ещё чудится будто и у него самого, глядя на брата, рука зудеть начинает.

— Покажи, — требует Макар, подходя почти вплотную. Переступает с ноги на ногу, только сейчас понимая, что пол в комнате слишком холодный для хождения босиком. Но Костя сдаётся на удивление быстро, не качает права, как отчего-то ожидалось, не возмущается, а просто послушно протягивает руку и Макар забывает о холоде. Проходится пальцами по коже, ощущая лёгкую щекотку, и растерянно вздрагивает. Тянет руку к свету, чтобы посмотреть, но лишь ещё больше теряется. Мягкие мелкие, похожие на пушок волоски покрывают внешнюю сторону руки от запястья до локтя ровным слоем.

Макар понятия не имеет, что лучше сказать и озвучивает первое, что проходит в голову:

— Скоро пушистым станешь, как котик, — почти тут же понимая, что сморозил дурость. Отступает, пряча собственные руки за спиной. На пальцах до сих пор остаётся фантомное ощущение от прикосновения к мягкому пушку.

— Не смешно, — Костя недовольно поджимает губы и снова трёт руку. — Эта фигня вместе со снами мне спать не давала. Только закрою глаза, как то лечу, то грязь кроссовками мешу. И ощущение, что что-то рядом бродит. Брр!

Макар на мгновение замирает, переваривая полученную информацию, прежде чем уточнить:

— А подробнее можешь?

— Неа. Я спал урывками, почти ничего не помню. Честно, — Костя мотает головой и, под хмурый взгляд брата, выходит из комнаты.

Макар ёжится, снова вспоминая ощущение странного пушка под пальцами, и трёт запястье. Поднимает руку выше, чтобы убедиться — у него ничего такого нет. Растирает лицо и, переступив с ноги на ногу, всё-таки идёт искать тапки. Оставлять брата одного кажется сейчас неправильным.

— Кость, ты температуру мерил? Думаю, мне тоже стоит приобщиться.

* * *

— Вот и приобщайся, — невнятно отзывается Костя с кухни. А спустя минуту Макар понимает почему. Пока он искал тапки, брат успел не только сделать себе бутерброд, но и почти его уничтожить.

— Так температуру мерил? — не отстаёт Макар, замирая в дверях. Оглядывает небольшую кухню, отмечая забытый на столе нож и хлебные крошки. — Чайник поставил?

— Да, мамочка.

Макар морщится, но в ответ не огрызается. Меньше всего хочется ругаться с раздражённый братом. Особенно сейчас, когда самого потряхивает, а предплечья фантомно зудят. То, что там ничего нет, Макар уже проверил. По крайней мере, ничего подобного тому, что немного нервно растирает на руках Костя.

— Может сбрить? — предлагает Макар, слушая, как, тихо шумя, начинает закипать электрический чайник.

— Оно сильно заметно? — Костя ёжится, словно Макар предложил что-то страшное, и протягивает руку.

Пушок никуда не делся, так и остался на месте, только, кажется, чуть больше потемнел. Макар проводит пальцами по пушистой поверхности и вздрагивает от ворчливого:

— А на шее колется, словно вечером уже сбрил.

Макар не успевает сообразить, когда Костя хватает его за запястье и тянет на себя. Суется под ладонь, будто действительно кот или пёс, и Макар вздрагивает.

Тут под пальцами действительно оказываются не мягкие волоски, а острая щетина. Макар проводит по ней ногтями в попытке определить похоже ли это на то, когда у самого волосы отрастали после очень короткой стрижки. И на этот раз вздрагивает уже Костя. Передёргивает плечами и, отстранившись, с видимым удовольствием проводит ногтями по шее уже сам.

— Щёкотно и зудит, — поясняет он. Закидывает, подхваченный с разделочного стола нож в раковину, прежде чем сесть на выдвинутый стул.

— К кому с вопросом пойдём? — Макар какое-то время наблюдает за движениями брата, а потом просто шлёпает того по руке, заставляя прекратить драть шею. — Кончай уже, а? Так к кому?