Доверься ловушке

– Откровенно говоря, я сама не поняла, – призналась Орели, – но думаю, это из-за исходной честности. Вы отстранились от собственных предубеждений, искажённых представлений о своих способностях и обнаружили простую чистую истину… которая заключается в том, что каждой способности вместе с преимуществами присущи определённые ограничения. И вы в состоянии признать трудности без особой боязни, ведь в этом ваше призвание – осознавать всю ответственность, управлять способностями и подчинять их своей воле.

– Да, вроде похоже на правду, – пробормотала Софи, высвободив одну руку, чтобы потереть грудь. – Если только я не отключила способность навсегда.

Орели покачала головой.

– Попробуйте её включить, без страха и сомнения. Просто включите, потому что так захотелось.

Софи без особой уверенности зажмурилась, нащупала тоненький нерв, думая о том, сколько добра может принести эта способность, и направила ритм зачастившего сердца к этому новому нервному окончанию…

От очередного мягкого толчка в кончиках пальцев пробудилось столько энергии, что Орели вздрогнула.

– Простите, может, лучше отпустить? – спросила она, но Орели только крепче вцепилась ей в руку.

– Нет, – прошептала она, – какое поразительное ощущение от смены эмоций. Просто потрясающая смесь уверенности, удивления, растерянности и гордости. У меня серьёзное подозрение, что чем сильнее вы сосредоточитесь, тем больше заметите деталей, которые позволят даже регулировать, сколько кому передать энергии, то есть сможете управлять усилением по-настоящему, а не просто «включил-выключил».

– Правда? – спросила Софи, снова потирая грудину.

– Значит, команды подаются отсюда? – спросила Орели, показывая на то место, которое она массировала, почти посередине груди, чуть правее сердца.

– Кажется, да. – Софи снова отключила усиление для проверки. – Ага, толчок возникает здесь.

Орели улыбнулась.

– Я так и знала, что способность энхансера и эмпатия зависят от одной и той же внутренней силы! Теперь многое проясняется!

– Да? – удивилась Софи.

– Ну… по крайней мере понятно, почему ваша способность так сильно действует на эмпатов.

– Правда, – согласилась Софи. – Хотя на телепатов тоже сильно действует… пожалуй, теория лорда Кассиуса похожа на правду. Он сказал, что моя телепатия чем-то похожа на эмпатию, – пояснила она, заметив недоумение Орели. – Кажется, я мысленно улавливаю эмоции, даже не касаясь их средоточия. Вы когда-нибудь слышали о такой способности?

– Нет, – призналась Орели, пристально разглядывая Софи. – Но при вашей уникальной биографии ничего удивительного.

– Да уж, – согласилась Софи. – Вот интересно…

– Что интересно? – подтолкнула Орели, не дождавшись продолжения.

Софи покачала головой.

– Сейчас мне об этом лучше не думать.

– Уж не знаю, о чём вы, но… явно расстроены.

Она погладила запястье Софи большим пальцем, напоминая о том, что эмоции от неё не скрыть.

– Может, лучше выговориться, вдруг полегчает?

Софи вздохнула и потянулась к ресницам.

– Просто вспомнила, как леди Каденс сказала Биане со Стиной, что «Чёрный лебедь» не стал бы мне давать способности, как у биологических родителей, ведь тогда бы их было слишком легко вычислить. Но даже если она права… их гены всё равно должны как-то на меня повлиять. А раз я во многом похожа на эмпатов… может, кто-то из них и есть мой родитель?

Орели словно язык проглотила.

– Не беспокойтесь, я не собираюсь на этом зацикливаться, как раньше, – пообещала Софи. – Я уже сказала Стине, Биане и Кифу, что до решения проблемы с дворфами мы пока прекращаем подбирать новых кандидатов и опрашивать, родители они мне или нет.

– Погодите, – нахмурилась Орели, – то есть вы думали, что леди Каденс – ваша мать?

Софи кивнула, чувствуя, как вспыхнули щёки.

– Я в общем-то не особо горю желанием с ней породниться, просто… она же полиглот, поэтому стоило проверить… но она отказалась, а Стина с Бианой уверены, что она говорила правду. А если её теория верна, то по способностям я всё равно ничего не определю… разве что они всё-таки немного на меня повлияли. Это же логично? Особенно если это эмпат?

– Нет, – тут же заявила Орели с такой уверенностью, что Софи стоило бы огорчиться.

Только вот…

Только…

Она заметила, как у Орели затрепетало сердце.

Три неровных удара.

А когда Софи вспомнила, что это значит, ёкнуло и у неё самой.

– Значит… – протянула она, стараясь убедиться, что ей не померещилось, – вы считаете, что среди эмпатов моих родителей быть не может?

– Я об этом даже как-то не задумывалась, – ответила Орели, отдёргивая руку.

Но в последний момент Софи всё-таки заметила.

Три неровных удара.

У Орели могло быть много причин солгать.

Но… у Софи всё вертелась эта навязчивая мысль: Орели – эмпат.

И блондинка.

Она всегда поддерживает «Чёрного лебедя».

И она старейшина, поэтому её причастность к проекту должна храниться в тайне.

Чем больше Софи об этом задумывалась, тем увереннее себя ощущала.

Всё становилась на свои места.

Окончательно.

Бесповоротно.

И даже не взвесив всё как следует, боясь передумать, Софи рванулась к Орели, схватила её за руку и выпалила:

– Это же вы… вы моя мать?