Доверься мне

— Его избили, Ник! Он не сказал кто; уверял, что скатился с лестницы. Но перед нами — явный случай превышения служебных полномочий.

— Почему ты считаешь, что это — дело рук полицейских?

— А то кого же? Работа отменная — бедняга весь в синяках!

— Стив согласится подать официальную жалобу? — поинтересовался прокурор. — Мне очень хотелось бы заставить Мортона основательно почистить свой участок.

— У Стива недостает мужества. Ему велели молчать: именно так он и поступает.

— Стиву повезло, что за него сражаешься ты!

— Я не прочь позаботиться о других, — улыбнулась девушка. — Поэтому и хочу стать юристкой.

— Защищать чужие права… — кивнул прокурор. — Это благородное стремление, Конни. Все бы отдал, лишь бы юристы обращали свои мечты именно к этой путеводной звезде. Тогда каждый процесс становился бы триумфом истины и справедливости.

Они уже въехали в ворота. При свете дня Конни отдала должное изысканной строгости особняка. Ник повернул ключ в замке и придержал для девушки дверь.

— Ты особо не рассиживайся! — предупредил он. — Часа через два нам выезжать. У меня встреча с Аделиной и Даном. Нужно обговорить тактику допроса Андриани. Очень может быть, что заработаемся допоздна. Я только хотел переодеться.

Он двинулся вверх по лестнице; девушка шагала рядом, наслаждаясь ощущением упоительной близости. Альковные тайны, вспомнила она с улыбкой. Оба упрямо закрывали глаза на то, что, по сути дела, живут под одной крышей, словно муж и жена.

Оказавшись в спальне, Конни вполголоса замурлыкала веселый мотивчик. Мягкий ковер заглушал шаги. И тут взгляд девушки упал на кровать, подмечая: что-то не так, что-то не на месте. Сначала мозг отказывался воспринять то, что видели глаза. На подушке лежала фотография. Та самая, что некогда красовалась в квартире Стива Клуни! Это она, Конни, с платиновыми волосами хохочет, словно в насмешку над паникой, нарастающей в груди.

В самом центре фотографии, там, где у людей находится сердце, торчал кинжал…

Нужно было позвать Ника, но горло мучительно сжал спазм. Дыхание давалось с трудом. Конни почувствовала резкую боль в груди, словно кинжал на самом деле пронзил живую плоть, а вовсе не глянцевую поверхность фотографии. Вот такова, должно быть, магия колдовских обрядов!..

Конни резко подалась назад и наткнулась на письменный стол. Тот с грохотом опрокинулся.

И тут в комнате оказался Ник. Конни не слышала шагов, не слышала, как открылась дверь. Но он был тут, рядом.

Прокурор потянулся к кинжалу.

— Нет! Там могут быть отпечатки пальцев! — закричала девушка.

Взгляды молодых людей встретились. Конни показалось, что — и это произошло впервые — исчезло разделяющее их расстояние. Обоими владела паника. Ник боялся за нее; только он и никто другой воспринимал опасность, нависшую над девушкой, как свою собственную. Он удержал Конни за плечи и осторожно подвел к креслу.

Почему она не в состоянии выказать должное мужество? Девушка дрожала как осиновый лист, хватала ртом воздух, на лбу выступил холодный пот. Нет, томные героини романов так себя не ведут! Конни знала, что у нее самым неприглядным образом стучат зубы.

— Ник, он не спускает с нас глаз! Эта фотография — из квартиры Стива. Он, должно быть, шел за нами по пятам.

— Да, он нас выследил, — мрачно отозвался Роббинс. — Нужно уходить из этого дома. Сейчас же! Собирай вещи! Быстро!

Девушка попыталась сделать то, что он велел, но колени все еще подгибались. Руки так тряслись, что пальцы перед глазами сливались в одну сплошную линию.

— Не могу.

— Конни, тебе ведь смелости не занимать. Ты самая стойкая женщина из всех, кого я знаю. Возьми себя в руки!

Он был прав. Не остаться же в доме и ждать, когда на них нападут! И Конни принялась действовать. Затолкала одежду в чемодан — всю охапку, не складывая — и с трудом застегнула молнию.

Скоро возвратился Ник. В руках он держал аккуратный чемоданчик. И еще кое-что.

— Боже мой, Ник, ты берешь с собой пистолет?

— Да! Помнишь простреленный замок на лестничной клетке? Если за нами охотится убийца — нам не помешает быть во всеоружии. Но заранее предупреждаю: стрелок из меня никудышный.

— Не люблю оружия, — поморщилась девушка.

— Я тоже. — Ник надел пиджак, прикрывая кобуру. Небольшая выпуклость под левой рукой едва различалась. Затем одарил девушку неотразимой улыбкой. — Все будет в порядке, Конни! Обещаю!

Они вышли из дома, Ник завел машину, и беглецы устремились прочь.

Роббинс выбирал самые головоломные маршруты, сворачивал то на одну улицу, то на другую, выруливал на главную магистраль и снова скрывался в безлюдном переулке.

— Куда мы едем? — наконец рискнула спросить Конни.

— Я пытаюсь избавиться от «хвоста», если таковой есть, — отозвался прокурор, не отрывая взгляда от зеркала заднего вида. — Думаю, что теперь мы в безопасности — разве что у них не меньше дюжины машин.

И он снова запетлял по переулкам, то и дело пересекая осевую линию. К тому же ему не терпелось избавиться от машины. Слишком уж она приметная. А может, в ней уже стоит «маячок»?

Еще несколько поворотов — и «БМВ» остановился у обшарпанного домика.