Доверься мне

Он замолчал, и недоброе предчувствие шевельнулось в душе Конни, бередя старые раны, обостряя зрение и слух. Сейчас Роббинс ей все выложит! Скажет, что бесконечно ее уважает и ценит! Ну что говорят в таких случаях, чтобы девушка не обижалась? А она, глупышка, размечталась!

— Ничего не надо говорить. Я поняла.

— А мне сдается, что нет! — Ник ласково притянул девушку ближе к себе. Тела их соприкоснулись. Исходящий от него жар обволакивал Конни горячей волной. Подняв глаза, она прочла в его взгляде неизбывную нежность, в которую не могла, не смела поверить. Неужели такое возможно? Неужели Ник Роббинс окажется тем единственным, кого она ждала? Поэтому когда он привлек ее к себе, Конни так изумилась, что даже не успела возразить. Их губы слились в глубоком, страстном, первозданном поцелуе.

Сдерживаемая до поры чувственность Конни вырвалась на волю и играючи смела все заслоны осмотрительности. Девушка прильнула к любимому, изнывая от желания. В висках пульсировала кровь под стать участившемуся дыханию.

Но вот поцелуй закончился, и Конни в изнеможении рухнула Нику на руки.

— Вот что я о тебе думаю, — ласково проговорил молодой человек. — Я хочу заботиться о тебе, хочу исцелить твою боль. Стать частью твоей жизни!..

Конни невольно оглянулась на кровати. Неужели именно сегодня она станет женщиной?.. Не то чтобы она гордилась статусом девицы — в ее-то возрасте уместнее сказать старой девы, — но близость с мужчиной — это не пустячное переживание. Ночь, проведенная с Ником, может стать самым значимым эпизодом в ее жизни. Осознанием собственного «я».

Медленно, словно утопая в белом пушистом облаке, девушка шагнула к ближайшей кровати. Всю свою жизнь она избегала мужчин и теперь не знала, как себя вести. О да, подмигивать и заигрывать она умела. Но что до высших восторгов любви…

Конни присела на краешек кровати и сбросила туфли. А что делать теперь? Тело ее напряглось. Движения стали неуверенными, неловкими…

Ник опустился рядом. Без тени мужской снисходительности он уложил ее на подушки и отбросил волосы у нее со лба.

Дыхание девушки участилось. Получится ли у нее? Сумеет ли она угодить ему?

— Ник, я… не знаю.

— Тсс, любимая. Все будет хорошо… Доверься мне!

Он принялся массировать ей ноги — бесконечно нежно, поглаживая ступни, икры, бедра.

— Что за блаженство! — Конни тихонько застонала. — Ножной массаж — это просто райское наслаждение для официантки!

— Но ты больше не официантка…

Во всяком случае, не сегодня! Может, завтра или на следующей неделе она вернется к работе, станет разносить подносы и урывками слушать лекции. Но сегодня Конни ощущала себя принцессой. Блаженная истома накатывала упоительными волнами. Тело само стремилось навстречу ласкающей руке.

Он расстегнул на ней блузку, снял и отбросил в сторону. Легкие поцелуи дождем ложились на кожу, освежая, словно роса на рассвете. Когда Ник снял с Конни лифчик и жаркие губы коснулись ее груди, девушка почувствовала, что в крови у нее разливается живое пламя. С уст сорвался легкий блаженный стон.

— Я не причиню тебе боли, — заверил он. — Никогда!

Сколько раз мужчина повторял эти слова женщине? Сколько раз лгал? Откуда-то из темноты снова надвинулись призраки прошлого, и горькие уроки юности предупредили: остановись! Немедленно!

— Не нужно опрометчивых обещаний, — проговорила она.

— Я не лгу. Доверься мне!

— Но ты меня совсем не знаешь! Откуда ты можешь знать, что именно причинит мне боль, а что — нет! — Словно одержимая, Конни толкнула его. — Я не затем всю жизнь избегала влюбленностей, чтобы сдаться именно сейчас!

Она храбро подняла взгляд, ожидая прочесть в глазах Ника разочарование и гнев, но никак не печаль, от которой у нее сжалось сердце…

— Все хорошо, Конни. Я не стану торопить тебя. Я подожду, сколько нужно.

А сколько нужно? В горле стоял горький комок. Зачем, ох, зачем она остановила его?

Конни спрыгнула с кровати и, подхватив блузку, бросилась в ванную. Посмотрелась в зеркало: вид вполне нормальный, только слегка раскраснелась. Судорожно натянула блузку, принялась застегивать пуговицы. Неужели прошлое оставило такой неизгладимый след?

По лицу ее катились слезы. Куда легче иметь дело с психами и наемными убийцами, нежели с одним-единственным человеком, которого любишь. Годы страданий и побои причиняли меньше боли, нежели муки разбитого сердца.

8

Ник лежал, растянувшись на кровати, чуть приоткрыв глаза. Он упражнялся в бдительности. Сквозь тюлевые занавески проникал предутренний свет. Здесь они в безопасности. Никто не знает об этом гнездышке.

Балансируя между сном и реальностью, Ник размышлял о том, что едва не оказался в одной постели с Констанс Грант, — со свидетельницей на самом важном в его жизни судебном процессе!

Из корпорации его за это, безусловно, не исключат, однако явное нарушение профессиональной этики налицо. Если бы Стэнли Корфф задал девушке вопрос о ее взаимоотношениях с мистером Роббинсом, показания Конни оказались бы дискредитированы, объяви она присяжным, что спит с государственным обвинителем. И о чем он только думал?! Что не головой — это уж точно!