Довести Хабиба

Проводив застывшим взглядом скрывшийся за поворотом внедорожник, я медленно побрела обратно к дому. Снег громко хрустел под ногами, налипая на канареечные дутики, мороз внезапно пробрался под не до конца застёгнутую куртку, заставляя ежиться, усилился ветер, метнувший колкие снежинки прямо в лицо и так и норовя накидать их мне за шиворот. Издали доносящиеся голоса неожиданно показались больше пьяными, чем веселыми, и везде еще эти аляповатые дешевые гирлянды и огни…

В общем, всё вдруг бесило… Новогодняя лубочная картинка никак не вязалась с моим стремительно увядающим настроением. Вряд ли на курорте произойдет что-то более волнующее, чем наша странная поездка…

– Вот это мужи-и-ик! – Ирка подлетела внезапно и бесповоротно, мертвой хваткой вцепляясь в мой локоть и буквально потащив в сторону крыльца, – Колись, Мадь, было что-нет?

И тут же сама ответила на свой вопрос, заговорщически подмигнув и бархатно рассмеявшись.

– Ой, ну, конечно, было! Ну и как он? Везде такой большой…??? – Зайцева выразительно поиграла бровями, а меня тут же бросило в жар. Ну, зачем вот сразу об этом!

– Ир, – укоризненно засипела я, ступая на крыльцо. И была тут же утащена в бок на веранду.

– Не торопись, покурим, – объяснила свой маневр подруга, подводя меня к ротанговому диванчику, стоящему в уголке.

– Я не курю, – фыркнула я. Ну, какая все-таки настойчивая, а!

– Подыши, – предложила Зайцева и плюхнулась на диван, доставая пачку тонких.

Я закатила глаза. Проще сдаться.

Пристроилась рядом, морально готовясь принять удар чужого жгучего любопытства на себя. Нет, я могла увильнуть на самом деле…Могла резко обрубить эту тему, и Ира бы мое желание не обсуждать Сатоева приняла. Она вообще с уважением относилась к выставленным чужим границам, так как терпеть не могла, когда нарушали ее.

Я могла бы…

Но поговорить о Хабибе и тем самым хоть чуть-чуть продлить его фантомное присутствие рядом вдруг безумно захотелось. Я непроизвольно провела кончиком языка по губам и вздрогнула, ощущая оставшийся на них его вкус. И щеки до сих пор покалывало от его щетины. И на затылке волоски вставали дыбом, будто только что их огладила мужская тяжелая рука. И это было так невероятно волнующе…

– Говорят, у больших шкафов маленькие ключики, – доверительно поведала мне Ирка, чиркая одноразовой зажигалкой, – Но у этого такой взгляд был…

Она затянулась и перевела на меня прищуренные, горящие озорным блеском зеленые глаза.

– Мужики с маленькими ключиками так не смотрят, – закончила свою глубокую мысль и выпустила дым вбок, скривив ярко накрашенные губы.

Я чуть не поперхнулась.

– Впервые слышу, чтобы это определяли по взгляду – новый метод, Ир? – прохрипела я, пряча за едкой иронией охватившее меня смущение.

– А-ха-ха, жизненный опыт, Мадинка, только он! – нравоучительно поведала Зайцева, а меня ощутимо царапнуло от её «Мадинка».

Опять Сатоев встал перед глазами. И так же быстро исчез, как появился. Упрямо тряхнула головой – надо это прекращать. Просто ничего не значащий эпизод. Горячий, конечно, но…

– Да не было ничего такого, – отмахнулась я от Ирки деланно беспечно, – Так, поцеловались на прощание…

Посмотрела на подругу в упор, стоически выдерживая её насмешливо- недоверчивый взгляд.

– И все, – твердо закончила.

Ира помолчала, выпустила красивую тонкую струю дыма в звездное бездонное небо.

– Ну и дура, – вдруг выдала тихо, а потом улыбнулась беспечно, как ни в чем не бывало, – Телефон-то взял твой?

– Ир, зачем? Он на сватовство едет, какой телефон? Чтобы с медового месяца звонить? – забурчала я, рассматривая свои руки.

– А, даже так, – Зайцева уперлась локтями в коленки и затянулась еще раз, – Ну, понятно тогда. Не, женатик нам не нужен! Хотя, знаешь…

И ее взгляд устремился вдаль, поддернувшись философской дымкой.

– У таких мужиков жены отдельно, любимые отдельно, а кровать еще где-нибудь…Кому я рассказываю вообще! Ты уж должна быть в курсе! – Ира опять засмеялась, заразительно и немного пьяно.

– Да уж, в курсе, – фыркнула я, начиная тоже улыбаться при мысли о своих родственниках и их запутанных похождениях, витиевато накладывающихся на попытки жить традиционно, – И, Ир, ты прекрасно знаешь, что я так не хочу…

– Знаю, Мадь! – Ира уверенным нажимом затушила сигарету в пепельнице и снова схватила меня за локоть, поднимая с диванчика, – Ну и не надо нам тогда таких…Жениться едет и целуется он тут, видите ли! На хрен его! Все пошли в дом – мерзну! Расскажи, как дорога?

– О-о-о, это отдельный разговор, – закатила глаза я, вспоминая весь пережитый мной на перевале ужас, – Представь…

***

В доме было уютно, жарко и шумно. На первом этаже собралось человек пятнадцать – не меньше. Наши девчонки на склоне сегодня зацепили каких-то немцев-лыжников, и те громко орали что-то на ломаном английском, стараясь децибелами преодолеть языковой барьер. Ренат устроился в самом углу просторной гостиной, у камина, и бренчал что-то сам себе на гитаре.