Довести Хабиба

Но легкие мурашки быстро сменяются крупной нервной дрожью, когда скользкая от смазки, крупная головка члена давит на мышечное кольцо. Я мычу, чувствуя, как меня разбивает липкий озноб. Ноги слабеют и подкашиваются, не держа. Сначала правда больно. И странно. И из легких вышибает дух, будто я рыба, которую выбросили на берег. Чувствую, как он выходит, но только для того чтобы потом опять надавить и войти чуть глубже.

И снова, и опять.

Это буквально парализует меня. Нижняя половина туловища словно немеет, только в глубине живота где-то требовательно жарко зудит от недостигнутого оргазма, и задница пылает огнем.

Хабиб снова целует, прикусывает мое плечо, просовывает руку мне между ног, находя клитор, и начинает медленно, планомерно растягивать меня собой. Его шумное, возбужденное дыхание, мои жалобные всхлипы, терпкий, пропитанный нами воздух, эта подчиняющая себе желейная слабость, бродящая по телу… и потихоньку вновь зарождающийся пожар внизу живота.

От того, что мы делаем, что-то очень интимное и немного неправильное, от тянущего, становящегося желанным дискомфорта, от его пальцев, гладящих меня между ног…

Я думала мне не понравится, но через пару минут мне опять становится предельно, болезненно хорошо.

И я уже могу, хочу подаваться навстречу, полностью расслабленная и максимально открытая. И стоны уже не жалостливые, а пропитанные желанием получить свое. С пересохших губ срываются обрывки фраз, перед глазами плывет, уши закладывает. Так сильно, что я словно с другой планеты слышу треньканье заведенного Хабибом будильника.

И, честно говоря, мне плевать, потому что тело через пару секунд скручивает в насквозь прошивающей конвульсии экстаза. Только где-то на задворках сознания мелькает шальная мысль, что это точно мой лучший Новый год.

***

– ДЭржи, – Хабиб подает мне бокал с шампанским и устраивается рядом – ложится на бок, приподнявшись на локте.

Его черные глаза, направленные на меня, масляно и лениво поблескивают в полумраке, и в них то и дело вспыхивают залпы салюта, видного из окна.

– С Новым годом, – протягиваю свой бокал к его, и мы чокаемся с тонким звоном.

– С Новым…ПосмАтрЭть хотела же, – Хабиб с кривой усмешкой на губах кивает в сторону окна, из которого непрекращающейся канонадой доносятся громкие салютные залпы.

– Лень вставать, – отмахиваюсь я.

Делаю глоток из своего бокала, отставляю его и распластываюсь на смятых простынях.

Дыхание до сих пор чуть неровное. Мокрая от пота, липкая кожа парит, и мне лень лишний раз пошевелиться. Только сейчас я полностью прочувствовала слово "истома". Когда его произносишь, оно точно так же лениво перекатывается на языке, как и мое растекшееся по матрасу тело.

Хабиб щурится, как сытый кот, и пьет шампанское, поглядывая на меня поверх бокала. Протягиваю ослабевшую руку и провожу по его груди, животу, снова вверх, запутываюсь пальцами в жестких волосках, рисую круги. Хочется его трогать, без контекста, просто так. Подушечки так приятно щекотно покалывает и руке горячо. И сейчас это ощущается как нечто очень естественное. Хабиб никак особо не реагирует – только взгляд, устремленный на меня, становится более глубоким и цепким. И полуулыбка, кривящая его губы, вдруг кажется какой-то нечитаемой. Но я так расслаблена, что меня это мало беспокоит.

– Скажи, как ты живешь? Что ты обычно делаешь? – сонно улыбаюсь, рассматривая его из-под опущенных ресниц.

– ТЭбе интЭресно? – хмыкает он.

– Да.

Хабиб выглядит немного растерянным. Он, задумавшись, сводит брови на переносице и медленно отпивает из бокала еще. Вижу, как дергается кадык на его мощной шее.

– Ну, да как… Как Усе, – пожимает плечами и ложится пониже, подставив под заросшую щеку кулак. До меня долетает его дыхание, горячее и горькое с кисловатыми нотками шампанского, – Встаю в шЭсть, еду в зал свой, трЭнируюсь там, дЭла решаю. ВсЭгда много дел: то одно, то другое…Хочешь, чтобы Усе нормально было – надо слЭдить…Потом, после обЭда, часто за город. У меня с приятелем турбаза, ну такая…

Он неопределенно взмахивает рукой и продолжает.

– СовремЭнная. Гостиница, СПА, вЭртолетная площадка, Усе дела. Там вот тоже дЭл по горло всЭгда…ПАтом в город, ужинаю с кЭм-нибудь. Иногда по дЭлам, иногда с друзьями, иногда… – Хабиб косится на меня и, улыбнувшись, замолкает.

– Иногда с женщиной, – заканчиваю я за него, рассеянно проводя пальцами по мужской волосатой груди.

– Иногда…– медленно соглашается он, – Вот и Уся жизнь.

Залпом допивает бокал, отставляет его и притягивает меня к себе, вжимая в свое горячее тело. Большая загрубевшая ладонь проходится по моим бедрам, талии, оглаживает живот и накрывает левую грудь. Чувствую, как сосок упирается в шершавую, сухую кожу его руки и начинает твердеть. Немного щекотно, и колкие жаркие мурашки ползут к низу живота.

– И тебе нравится твоя жизнь? – мой голос глохнет, становясь более чувственным и хриплым.

Неудивительно, потому что Хабиб, лениво водит ладонью по груди и перекатывает сосок.

– Очэн нравится, – скалится он, нависая ближе. Почти в губы уже говорит.