Довести Хабиба

– Так, Мадь, давай – ка на террасу верхнюю иди, я сейчас пледы и чай принесу, – деловито затараторила Зайцева, отмирая через пару секунд и буквально толкая меня в сторону большого общего балкона на втором этаже.

Сама же быстро забежала в мой номер и вернулась из него с пуховиком и несчастными канареечными дутиками, подаренными мне Хабибом. При виде них рыдать ожидаемо захотелось сильнее.

– Иди! – рявкнула Ира и вытолкнула меня на балкон, вручив одежду.

Ледяной пол обжег босые ступни, и я вся встрепенулась, только сейчас выплывая из вязкого, муторного сна. Запрыгала по гранитной плитке, быстро натягивая дутики на голые ноги. Завернулась в пуховик по самый нос и просеменила к плетеному креслу рядом с низким журнальным столиком. Забралась в него с ногами, бездумно уставившись на расстилающийся передо мной умопомрачительный горный пейзаж, обласканный закатным малиновым солнцем.

Так прекрасно, что больно глазам. И слишком пронзительно. Понимаешь, какая ты ничего не значащая песчинка в этом мире. Внутри тебя все уродливо и рушится, а мир все так же незыблем и красив.

– Мадь, ну нельзя же так! – Ирка вновь появилась внезапно, выбивая меня из паутины размышлений, – Ну, ведь отлично время провели, да? Ну, уехал и уехал. Развлеклась, зато, да?

Зайцева с надеждой заглянула мне в глаза и протянула полную стопку коньяка.

– Ты же за чаем шла? – нахмурилась я, косясь на янтарную жидкость.

– Это специальный, терапевтический, – хохотнула подруга.

Мы чокнулись и опрокинули рюмки. Я взяла дольку лимона и начала задумчиво ее жевать, отводя глаза. Ирка терпеливо ждала.

– Просто, знаешь, – наконец вздохнула я, когда уверилась, что договорю свою мысль и не разревусь, – Это всё…Новый год, наверно…

Голос дрогнул, и я улыбнулась, ощущая, как жалко это выглядит, и как заметно дрожат губы.

– Просто…просто… – я судорожно выдохнула, а Ирка уже устраивалась на подлокотник моего кресла, чтобы притянуть к себе, – Да вся обстановка эта чертова, понимаешь! Еще и салют! И вот прямо веришь… В чудеса…

Я громко шмыгнула, ощущая, как Зайцева целует меня в макушку.

– Как дура-а-а…– все-таки не выдержала и тихо завыла Ире куда-то в живот.

– Ох, и не говори, – тяжко вздохнула Зайцева, крепко –крепко обнимая меня и чуть не душа, – Салюты эти! Запретила бы их, правда! Я и сама из-за них в эти чудеса верю иногда.

20.

– Вай, дорогой! Наконец-то!!! – дядя Вахид показался из калитки, стоило Хабибу тормознуть у закрытых кованых ворот, – Мы уж не ждали! Думали – и в этот раз на доедешь. Ну, иди сюда, дорогой! Иди- обниму! Вай, какой! Гора! Да ты все больше и больше, скоро уж и не обхватить будет тебя!

– Здравствуй, Вахид Нурланович. Рад видеть. Как ни приеду! – возмутился вылезающий из машины Хабиб, – Обещал – приеду, значит!

Сатоев крепко обнял старика, так что тот крякнул. Отступил на шаг, держа за усохшие плечи Вахида, и внимательным взглядом обвел названого брата отца и своего любимого дядьку. Вахид постарел. Уменьшился будто, высох. Глаза помутнели немного, хотя смотрели еще цепко, голова вся покрылась серебряными нитями, а длинная борода и вовсе была бела. Хабиб помнил ее черной, лишь с небольшой проседью. Сколько они не виделись? Три…Пять лет? Да, пожалуй, что пять. Как отец в Махачкалу уехал восемь лет назад, так и не стало у Хабиба причин заезжать в родное село. Разве что вот с дядькой повидаться, да невесту поглядеть…А глядеть почему-то не особо хотелось – ну что он там, в самом деле, не видел. Подрастет – заберет, вот и насмотрится. Всю жизнь же потом смотреть…Мда…

Хабиб скупо улыбнулся Вахиду, похлопал его по плечу и кивнул на закрытые ворота.

– Ну, что? Во двор- то пустишь, дядя Вахид?

– Конечно, дорогой, конечно! – старик всплеснул руками и засеменил открывать.

Небольшая заасфальтированная дорожка под крутым углом спускалась к гаражу, оборудованному в фундаменте хозяйского дома, находящего прямо на склоне.

– Тут прямо брось, – махнул Вахид, указывая на асфальтовую дорожку перед гаражом, – А то там Аслана, моя. Некуда уже ставить.

Хабиб кивнул и припарковался.

– Так и Аслан здесь? – поинтересовался Сатоев, вылезая из машины.

– Да, с семьей приехал вчера. И гости еще у меня, много народу. Полный дом- как положено! – Вахид рассмеялся, снова обнял Хабиба и повел его к крыльцу.

– И твоих ждали. Да что-то Мансур совсем забыл дорогу ко мне. Нехорошо! Все у него дела- дела! А как к брату съездить, так и некогда! Это вот что за дела такие, ты мне объясни?! – заворчал Вахид.

Хабиб только было рот открыл, чтобы оправдаться за отца, но дядька его уже перебил.

– Ну, да ладно! На свадьбе встретимся! Ох, погуляем!

– Да, на свадьбе…– глухо повторил Хабиб, рассеянно озираясь по сторонам, пока они шли по мощеной камнем дорожке к парадному крыльцу.