Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Несмотря на неотразимый наряд и еще более сомнительный английский язык Довлатова, встреча прошла удачно. Здесь следует отметить важный момент. Довлатов говорит, что его пригласили в «Алгонкуин», респектабельный ресторан на углу Сорок третьей и Шестой улицы. Таким он представлялся Довлатову:

Я с испугом листаю меню. Читаю его, как Тору, справа налево. Шестнадцать долларов – «Потроха а-ля Канн». Восемнадцать девяносто – «Фрикасе эскарго с шампиньонами». Двадцать четыре пятьдесят – какое-то «Филе Россини». «Лобстер по-генуэзски» – цена фантастическая. Прямо так и сказано – «цена фантастическая». Это у них юмор такой. Хватает совести шутить.

Листаю меню. Стараюсь угадать какое-нибудь технически простое блюдо. Что-нибудь туго оформленное, сухое и легко поддающееся дроблению. Вроде биточков.

Довлатову сложно выбрать блюдо, в отличие от редактора. Ресторан – особое место для «Нью-Йоркера». Можно со смелостью назвать его культовым. Там традиционно собирались «золотые перья» журнала. Застолье не просто сопровождалось беседами, там рождались шутки и остроты, оставшиеся навсегда в американской культуре. Некий молодой человек пожаловался Дороти Паркер на то, что он не выносит дураков. Тут же последовал ответ: «Странно, ваша мать выносила». Или к Эдне Фербер обратился томный англичанин с замечанием: «Вы выглядите почти как мужчина». И получил: «Вы тоже». «Посиделки» в какой-то степени формализировались и получили название «Algonquin Round Table». Так что приглашение Довлатова – знак признания его своим для журнала. Наверное, хорошо, что окружение писателя не могло «прочитать» этот жест. Иначе отношения с кем-то испортились бы раньше.

Ему дали понять, что публикация – не разовая акция, редакция журнала заинтересована в продолжении сотрудничества. Осенью 1980 года «Нью-Йоркер» принял второй рассказ и заказал еще три. Окружение Довлатова восприняло успех неоднозначно. Характерна реакция Ефимова. Из февральского письма Довлатова за 1980 год, в котором «дорогому Игорю» перечисляются писательские достижения его корреспондента:

Отчего вы не прореагировали на сообщение о том, что меня печатает «Нью-Йоркер»? Прилагаю копию их письма. Оригинал висит на стене под стеклом. Покажите ее Карлу. Чтобы он слегка меня зауважал. Если он не захочет с нами дружить и отклонит наши предложения, строгий немецкий Бог его покарает.

Полагаю, что Довлатов прекрасно понимал, почему «дорогой Игорь» «не прореагировал». Но в тот момент все было слишком прекрасно, чтобы портить отношения разборками. Увидевшая свет газета, предстоящая публикация в «Нью-Йоркере». Довлатов мог поддразнить письмом и демонстрацией невиданного финансового благополучия. Из того же письма:

Я получил 1000 долларов аванса из «Нью-Йоркера», впервые в жизни сам купил себе одежду необычайно фраерского пошиба. Хотел даже купить перстень, но Лена пригрозила разводом.

Александр Батчан – главный по кино в «Новом американце» в середине 1990-х – написал мемуарный очерк, напечатанный «Коммерсантом» в августе 1995 года:

Помню, как в начале восьмидесятых годов Довлатов попросил меня в качестве переводчика сходить с ним в журнал «Нью-Йоркер», где ему предстоял разговор с Вероникой Генг, редактором английского перевода одного из его рассказов. Меня поразило то внимание, с которым относились к Сергею, который тогда даже не мог объясняться по-английски. После этого визита «Нью-Йоркер» начал один за другим помещать рассказы Довлатова.