Доводы нежных чувств (СИ)

— Хотим, — призналась Адалин. — Очень приятно познакомиться с вами, миссис Фултон, — девушка была рада видеть заботливые порывы в череде плоских шуток, пренебрежительных взглядов и комментариев. Виктор попрощался с дамами до завтра и оставил их обживаться. Врачи познакомились с кухаркой и за разговором на кухне узнали о том, что помимо неё в этом мрачном месте задействовано довольно много женщин: прачки, кухарки, разного рода помощницы — в общей сложности человек пятнадцать. Все они предусмотрительно отселены были подальше от лагеря, но казусы всё же случались.

— Некоторым девочкам жалко солдатиков, — хмуро проговорила кухарка. — Принимают их у себя, хоть это и запрещено. Лето наступит, будут в лес ходить. Наша Фани, вы её ещё увидите, каждый год рожает ребёнка. Сейчас вот снова на сносях.

— Как же здесь можно растить детей? — поинтересовалась Пати.

— Она и не растит, милая, — женщина сочувственно прикрыла рот рукой. — Их, бывает, берут бездетные из деревни, а Фани дети не нужны. Она живёт тут недалеко с больной матерью, любезничает с офицерами — тем и зарабатывает себе на жизнь.

Девушки непонимающе переглянулись.

— Много людей остаётся в деревне? — поинтересовалась Адалин.

— Нет, совсем нет. Деревня почти вымерла, все уезжают. Наши гарнизоны заполняют пустующие дома. Частенько через границу прорываются повстанческие отряды или диверсанты. Мальчики, конечно, отбиваются, но с каждым разом становится всё сложнее. Вы же хворь нашу лечить приехали? — старушка вопросительно воззрилась на девушек.

— Не то, чтобы лечить, но, да, можно и так сказать, — ответила ей Пати.

— Перед хворобой этой все равны. И наши болеют, и не наши. Потому тянется эта канитель и неизвестно, сколько ещё продлится. Так, — она решила не продолжать тяжёлый разговор. — Вы ешьте, потом я покажу вам вашу комнату. После такой долгой дороги нужно отдохнуть.

На кухню то и дело заходили женщины и знакомились с новоприбывшими. Все они казались милыми и доброжелательными. От Камиллы — крайне общительной помощницы кухарки — они узнали, что раз в неделю к штабу подвозят несколько телег с продуктами, одеждой, предметами ремесленного производства из соседних деревень и устраивают базар, который непременно следует посетить в следующую пятницу. Когда Адалин с Патрицией наелись и окончательно пришли в себя, миссис Фултон отвергла все их попытки вымыть посуду. В этой цитадели порядка главная была она, а другие пусть занимаются своими делами.

Девушки освободились ближе к полуночи. Уставшие, но сытые и в глубине души гордые своей миссией, как бы ни ворчала Патриция, они упали на кровать, не в силах бороться со сном.

— Ты видела, лейтенант Виндлоу, — протянула Пати. — У нас будет военная форма с ремнями и сапожищами.

— Лейтенант Шарк, скажите, я одна ощущаю, будто, в университет вернулась? — пробубнила сонным голосом Адалин.

— Мы ещё долго будем так себя чувствовать в мире, которым правят мужчины.

— Как мы вообще осмелились сунуться? — саркастично проговорила Адалин.

— Слушай, я сама от нас в шоке. Возомнили о себе не весть что, — они рассмеялись.

— Скорее бы со всем этим закончить и домой.

— Да уж. Общества этого чудовищного Габриэля я точно долго не выдержу. Нет, ты слышала, как он нагло говорил о нас в нашем же присутствии? Такого себе даже недоумки с факультета не позволяли. Это верх бестактности! Хотелось его самого его же скальпелем прирезать. Редкостный гад, — Пати обернулась к подруге, ища поддержки. — Ада… Эй. А, ну спи. Спокойной ночи.

Глава 37

Выспаться не удалось. Рассчитывать на нормальный сон было глупо, учитывая условия, в которых оказались девушки. Сквозь остатки дремоты в полусвете раннего утра Адалин услышала крики и шум на улице. Сперва ей показалось, что случилось что-то страшное, но, поднявшись с постели и подойдя к окну, девушка испытала волнение другого рода. Оно перешло куда-то в доселе неведомую степень. Отодвинув штору своего окна на втором этаже, Адалин больше не могла отвести взгляда от открывшейся картины. Мимо их дома бежали мужчины. Они никуда не спешили, просто бежали. Вероятно, пробежка входила в план их ежедневных тренировок, а маршрут по случайности обстоятельств пролегал прямо под окнами самопального женского общежития. Хотя, может быть, всё это было не случайно. Адалин стояла и разглядывала группу около ста человек, состоявшую сплошь из сильных мускулистых парней, раздетых по пояс. Когда солдаты начали пропадать из поля её зрения, она опомнилась и закрыла шторку.

— Доброе утро, лейтенант, — в голосе Пати угадывалась издёвка. — Что, не дали поспать? — девушка проснулась и потягивалась, лёжа в постели.

— Сколько времени? — Адалин взглянула на настенные часы. — Надо собираться, — она снова села на кровать и принялась расчёсывать свои длинные волосы.

— Ой, точно, — ехидно выдавила Пати. — Пошли скорее к доктору. Он нас там, поди, заждался. — Она раздражённо сдёрнула с себя одеяло.

— У нас, будто, есть выбор, Пати, — Адалин умоляюще взглянула на неё. — Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила?