Доводы нежных чувств (СИ)

— Серьёзно? Я бы посмотрел, как ты запоёшь после ночи в палатке под проливным дождём. Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, лейтенант Шарк.

— Мистер Хорес, — вступила Адалин, желавшая прекратить неуместную перебранку. — Нам нужно понять, кто из пациентов ещё не болел. Вы ведёте какой-то учёт?

— Мне без надобности, — проговорил он. — Если вам надо, собирайте солдат, опрашивайте, проводите осмотр, — он развернулся и направился через ряды к помощнику, который только что закончил обтирать пациента, не имевшего возможности посетить нужник.

— А что насчёт аптечного склада? — кинула она ему в вдогонку.

— Ждите, мне некогда, — рявкнул Габриэль. Он прошёл в центр зала и принялся поочередно осматривать пациентов, на ходу переговариваясь с медбратом, чью роль, по-видимому, выполнял кто-то из солдат. Девушки, скорбно переглянувшись, решили, осмотреться и оценить обстановку, раз уж они оказались здесь. То, что они видели сейчас перед собой, отличалось от стационара больницы святой Инессы. Конечно, люди, которым не повезло оказаться там, испытывали боль и тоже могли позволить себе стонать в голос, но там было по меньшей мере опрятно и раз в неделю больным меняли постели на их стареньких скрипучих кроватях. Для пациентов доктора Хореса кроватей не существовало, как не существовало и представлений об элементарной гигиене. Адалин опустилась перед человеком, отрешённо глядевшим в пустоту. Он никак не отреагировал на её приближение. Девушка прислонила руку тыльной стороной к его лбу, пощупала пульс, тяжело вздохнула и поднялась.

— Мистер Хорес, — позвала она. — Тут мёртвый.

Габриэль, старясь никого не потревожить, подошёл к ней. Он выругался, не подбирая слов и быстро вышел во двор на поиски кого-нибудь, кто помог бы ему вынести тело. Когда всё закончилось, Габриэль ещё некоторое время возился с пациентами, а затем всё же повёл своих спутниц осматривать аптечный склад. Хранилище оказалось во флигеле у ангара. Девушек приятно удивил порядок, организованный в небольшом помещении со множеством указателей на длинных во всю стену стеллажах. Препараты в баночках, флакончиках и коробочках стройными рядами покрывали полки и при необходимости всегда можно было быстро отыскать лекарство от диареи или настойку для снятия боли. Адалин огляделась.

— Доктор Хадсон передал антибиотики из своих запасов, — проговорила она. — Их не обязательно хранить в погребе, можно вынести и начать применять. Тяжелую форму кишечных инфекций они лечат дней за десять.

Габриэль равнодушно хмыкнул, вкладывая в этот звук указание на то, что он и без неё уже всё понял.

— Ваши ящики здесь в погребе, — он махнул рукой в сторону люка на полу, прикрытого деревянной дверцей. — В медпункте тоже есть погреб, но там мало места. Когда что-то нужно, приходится отсюда тащить, поэтому если что-то надо, говорите заранее.

— У вас тут порядок, достойный самых высших похвал, — серьёзно проговорила Пати.

— Не подлизывайся, — буркнул врач. — Они снова пересеклись гневными взглядами.

— Где мы можем провести осмотр солдат? — спросила Адалин.

— Так и быть. Выделю вам угол. Дорогу ко мне все знают — не заблудятся. Ну всё, экскурсию закончили, у меня дела. Вперёд, на выход, — он указал рукой на дверь, не дожидаясь ответной реакции. Девушки вышли из флигеля уже без доктора, чему Патриция, возмущенная его высокомерием, хотела радоваться, но не получалось.

— Он что, серьёзно? — прошипела она. — Он только что предложил нам торчать у него целыми днями напролёт, осматривая пациентов? Да я повешусь или его самого стетоскопом задушу!

— Успокойся. Нам будет не до него. Работы предстоит много, лучше начать пораньше.

Девушки проходили уже знакомой дорогой к корпусу для женщин. Внезапно они услышали шум, доносившийся со стороны ветхого покосившегося сарая. Любопытство пересилило стремление не вмешиваться в чужие дела и доктора, не говоря друг другу ни слова, на цыпочках приблизились к деревянной постройке. Через минуту не осталось сомнений — за стенами сарая происходило то, что часто происходит между мужчиной и женщиной, которые думают, что их никто не видит. Тяжёлое дыхание и тихие стоны ускорялись. В какой-то момент стенка, к которой прижимались девушки, стала покачиваться. Спустя минуту, шумы утихли, а вскоре из двери сарая вышел мужчина в форме офицера, оглядываясь по сторонам и поправляя брюки. Адалин выглядывала из-за головы подруги, прижимаясь к боковой стене, а потому видела мужчину только со спины. Когда он повернул голову, при свете полуденного солнца обе девушки сразу узнали профиль одного из военных, заседавших днём ранее в кабинете вместе с генералом. Они переглянулись, затем продолжили слежку. Ещё через минуту из дверей показалась девушка. Она была невысокая со светлыми вьющимися волосами. Она тоже огляделась по сторонам, а когда развернулась, чтобы уйти, сомнений не осталось. Большой живот, характерный для последних месяцев беременности говорил сам за себя.

— Знакомьтесь, лейтенант Виндлоу, перед вами Фани собственной персоной, — Пати взглянула на подругу.