Дождь

- Шиори? – сказала я, не ожидая ее присутствия. – Ты пришла смотреть кендо? – она казалась слишком… нежной для такого.

- Не кендо, - улыбнулась она. – Я пришла поддержать Томо-куна, - конечно. Я надеялась, что он не предложит сесть рядом с ней. Это будет неловко.

Вместо этого она сказала:

- Я бы предложила тебе сесть рядом, но места уже нет. Может, где-то сзади? – мило сказала она, словно не было никакого неуважения в ее словах.

А я это заметила. Уж лучше бы она предложила мне сесть рядом.

- Без проблем, - сказала я. – Кхм, я просто…

- Грин! – я опустила взгляд и увидела Ишикаву, его белые волосы светились среди толпы, как флаг.

- Прошу прощения, - сказала я с долей самодовольства. Пусть и Ишикава, но я радовалась, что меня позвали. Я спустилась еще на ряд ниже и устроилась рядом с ним.

- Эй, - сказала я. – Тебе разрешили выйти из дома?

- Нет, но когда бы меня это останавливало? – он был в белой рубашке с красным галстуком и в брюках цвета хаки. Ткань рубашки была такой тонкой, что я видела бинты на его плече и силуэты разноцветных татуировок на его руке. – Мне уже лучше, и такое я пропустить никак не мог.

- Все… в порядке? – спросила я. – Ну, с…

- Полицией? – отозвался он. И махнул рукой вперед, я посмотрела туда. Четверо полицеских стояло у стены зала, одетые в черное с белыми повязками выше локтя. – Неа. Они допрашивали меня, но я ничего не сказал.

- Что они здесь делают? – запаниковала я. Они же не собираются арестовать Томо?

- Расслабься, - сказал Ишикава. – После этого дня все их догадки будут разбиты в пух и прах. Если мы с Такахаши будет болеть за Юуто, они ведь перестанут подозревать его? Нет соперничества, нет мотива.

- Какие важные слова для рисового шарика, - сказала я, легонько ударив его по плечу.

- Я не рисовый шарик, Грин. Ты хоть знаешь, что означают иероглифы в «Сатоши»? Мудрость. Это мудрость, балда.

- Ага, - отозвалась я. – А знаешь, в чем ирония? Твоя мама явно знала.

Он рассмеялся.

- Ты такая же, как Юуто.

- Так Джу… Такахаши тоже здесь?

- Там, - он указал на ряды ниже, где Джун сидел с другими ребятами. Они смеялись и шутили, ожидая первого сражения. Некоторые были в форме и держали баннеры сине-зеленого цвета.

Я снова взглянула на полицию, нервничая. Женщина говорила с судьей. Я надеялась, что Ишикава прав. Я устала беспокоиться о том, что они что-нибудь узнают.

Кендоука вошли в зал друг за другом, толпа встала на ноги, приветствуя их. Участники турнира были в броне, но я сразу заметила Томохиро. Он шел уверенно и грациозно. Он чуть напряженно сжимал шинай. Он выглядел не так, как остальные участники. Он был похож на древнего самурая.

- Юуто! – завопил Ишикава, дико размахивая руками. – Гамбарэ!

Томохиро оглянулся и увидел нас. Я не видела его лица из-за шлема, но он нас заметил, понял, что мы болеем за него. Может, это и достаточно.

Я глубоко вдохнула.

- Гамбарэ! – но толпа притихла, и мой голос пронзил тишину. Я снова выделилась.

- Ииии теперь весь зал знает, что ты его любишь, - сказал Ишикава. – У тебя сильные легкие. Поражает.

- А ты? – фыркнула я. – Ты кричал так же громко, - я хотела лишь пошутить, но поняла, что сказала, когда слова уже сорвались с губ.

- Ага, - Ишикава с теплом смотрел на кендоука. – Но слышал он тебя.

Сердце побаливало, но я не знала, почему. Я захотела спросить, в порядке ли он.

- Ишикава, ты…

- Я его лучший друг, - заявил Ишикава. – Молчи уже.

- Кендоука, по местам! – скомандовал судья.

Томохиро вызвали первым против ученика из Катаку. Я слышала, как Джун болеет за юношу, которого я не знала. Томохиро с воплем киай бросился вперед. Он промчался по полу и ударил шинаем по котэ.

- Очко! – крикнул главный судья, трое других вскинули красные флажки.

- Уже? – удивилась я.

Ишикава рассмеялся.

- Юуто им пол вытрет.

Он не шутил. Этот соперник был простым. Шинаи стучали друг о друга, они кружили по залу. Томо ударил, и парень едва защитился. Но он отступил слишком далеко, и Томохиро ударил шинаем снизу, попадая по доу.

Следующими были девушки из школы, которую мы не знали. Потом парень из Сунтабы против девушки из Катаку. Сражения шли друг за другом, но каждый раз, когда выходил Томохиро, у противника не было шанса. Он был в отлично форме, был собранным и быстрым, его атаки были четко просчитанными.

Не только я это заметила. Полиция перешептывалась между собой.

Они ведь не будут подозревать его из-за побед? Иначе это нечестно. Он ничего не сделал, по крайней мере, намеренно. Из-за нас Джун был ранен, но мы сделали это не из-за турнира.

Сражение за сражением Томохиро становился только быстрее и опаснее. Я дрожала, когда он кричал киай. Он всегда звучал так устрашающе? Прозвучал свисток, когда его шинай попал по ноге противника. Когда это он получал предупреждения за нарушение?

Сражение закончилось, толпа громко хлопала. Он тяжело дышал, устав после боя. Он поднял шлем, чтобы остыть.

И я увидела его черные глаза, пустой взгляд.

- Твою мать, - сказала я.

- Грин, - хлопнул меня по плечу Ишикава. – Что за выражения?

- Смотри, идиот, - тихо ответила я. – Глаза.

Ишикава выдохнул:

- Твою мать.