Дождь

Посмотрев на руки, похожие на кровавое месиво, Рэйнэн отодрал от рубахи лоскуты, обмотав их вокруг израненных ладоней. Взяв руки бумагу, он стал внимательно ее изучать.

— Тебе надо к целителю, я позову Эркана, — Трэм тревожно разглядывал мгновенно пропитавшиеся кровью полоски ткани на руках властелина.

— Не надо. Мне больно, значит, я живой, — произнес Рэйнэн, — а пока я жив, я буду бороться…

— С кем? — удивился первый советник.

— Не с кем… за что, — продолжал говорить загадками владыка. — Неважно. Пойдём.

Где ты это взял?

— В архиве твоего отца. Посмотри на печать, — кивнул головой Трэм.

Рэйнэн остановился и обмер. На сорванной печати, в сургуче, красовался знак из семи переплетающихся петель.

— Кольцо Ингероса Эрхарда, — прошептал владыка, — вот где я раньше видел этот символ. Ты узнал, где находился его замок?

— Юг империи, в самом центре группы Мерцающих озер. Я покажу на карте, — Трэм замялся и вдруг спросил:

— Зачем тебе замок Нэлеи и Ингероса? Что ты хочешь там найти?

— Я хочу показать жене место, где она родилась, — ответил Рэйнэн.

Трэм заворожено уставился на императора, не в силах поверить тому, что услышал.

— Не смотри на меня так, — недовольно рыкнул Рэйнэн. — Чем меньше темных знает, кто она такая, тем безопаснее для всех нас. Распорядись приготовиться отряду сопровождения. Мы с Таммиэлиэн сегодня уезжаем.

— Я еду с вами? — с надеждой предположил советник.

— Нет, дружище, ты нужен мне здесь. Остаешься за главного. Отчеты присылай только по нашей с тобой личной связи. Никто не должен знать, куда мы направляемся. Через час жди нас на первом уровне дворца.

* * *

Рэйнэн вошел в спальню и с тоской посмотрел на спящую жену. Девушка лежала на кровати, свернувшись в одеяле калачиком, сжимая в руке подаренный им кулон. Странно, что она не выбросила его. И в душе императора вдруг затеплилась робкая надежда, что, возможно, не все еще потеряно, раз гнев и обида малышки не обратились против его искреннего подарка. Спальня выглядела устрашающе — поле битвы, усеянное обломками и осколками. Перевернутая изломанная мебель, вывороченные панели стен, треснувшие стекла, прикрытые обрывками штор. Владыка с иронией подумал, что магическая сущность его жены очень точно соответствует ее названию — разгневанная разбушевавшаяся стихия.

Впервые в жизни Рэйнэн был растерян, не понимая, как загладить свою вину перед женой за вчерашний акт демонстрации силы. Столько лет он оттачивал свой характер, не позволяя никому пробить брешь в его несгибаемой воле и выдержке. Столько лет он делал себе имя холодного, расчетливого властителя, правившего твердой, железной рукой. А теперь все его хваленое самообладание катилось в темную бездну лишь от одного звука ее голоса. Он не знал, как будет смотреть ей в глаза, когда она проснется. Как объяснить ей, что она должна собраться и поехать с ним? Тяжело вздохнув, темный властелин пошел в другую комнату, принес оттуда кувшин с водой и миску, чтобы жена могла умыться, пока он будет ждать ее за дверью. Поставив их на покосившийся треснувший столик, Рэйнэн нарочно стал громко греметь посудой, чтобы резкие звуки разбудили жену и ему не пришлось бы делать этого лично.

Тамми открыла глаза. Обнаружив стоящего напротив кровати мужа, она зло спросила:

— Что тебе нужно, темный? Пришел посмотреть, не убежала ли я?

Рэйнэн разозлился. Слова прощения, готовые вырваться из него, погибли в зародыше, уничтоженные полным ненависти взглядом жены.

— Одевайся, мы уезжаем, — заявил он, бросая Тамми брюки, длинную тунику и дорожную куртку.

— Я никуда с тобой не поеду, темный! — Тамми, натянув одеяло, с вызовом смотрела в глаза нависавшего над ней мужа.

— Жду тебя в гостиной. Одетой. Через пять минут. В противном случае вытащу из кровати и одену сам, — жестко поставил жену перед фактом Рэйнэн и, развернувшись, направился к двери. Он уже взялся за ручку, как почувствовал колебания воздуха за спиной. Выбросив парализующую сеть заклинания, он резко развернулся, уткнувшись взглядом в застывшую у него перед лицом подушку. Бровь владыки описала удивленную дугу. Сложив руки на груди, он хмуро посмотрел на жену.

— Развлекаешься, маленькая?

— Что ты, темный, даже не начинала, — сладко зевнула Тамми.

С улыбкой, достойной ехидны, сформировав из воздуха острое лезвие, как учил ее мерзкий муж, она резанула им по обшивке висевшей над Рэйнэном подушки. Облако легких белых перьев, медленно кружась, осыпались на голову не успевшего среагировать владыки. Если бы Тамми не была так зла, она расхохоталась бы во весь голос, глядя на ставшего похожим на чучело медленно звереющего супруга. Перья мгновенно вспыхнули синим огнем и растворились в воздухе как дым.

— Ты что себе позволяешь? — прошипел Рэйнэн, надвигаясь, как тень, на зарвавшуюся стихийницу.

— Я равная тебе. Не забыл, темный? — Тамми гордо вскинула голову и, яростно сверкая глазами, уставилась на злого, как демон, владыку.