Дождь в моем сердце

Поэтому и сейчас я встретила этот взгляд спокойно. Я уже взрослая, а он мне больше не хозяин. Все наоборот.

— Потаскуха, — прошипел Лильрин, поняв, что пламенные взгляды на меня не действуют.

— Да, и что? — Спокойствие в моем голосе можно было резать ножом. Я не собиралась больше оправдываться, ни в чем и никогда. — Твое мнение по этому вопросу — последнее, что меня интересует в этой жизни. А если тебе больше нечего делать, кроме как раздумывать над моим поведением, иди и найди себе работу. Я думаю, тем людям, что метут двор и занимаются чисткой сараев, не помешают еще одни свободные руки.

Глава 17

Прошло уже больше семи дней, как я попала в коллегию. Сама поверить не могу — так мало, а уже кажется, что я была здесь всегда и прошлая жизнь мне приснилась. Возможно, свою роль сыграло то, что я впервые в жизни не затюканная нежеланная дочь и даже не послушница, хоть и способная и умненькая, но одна из многих. Здесь ко мне относились… носились со мной, короче, как с расписным храмовым барабаном.

А все дело было в том, что на меня эта «капля знаний» вылилась. Как оказалось, обычно это и бывает капля, в прямом смысле слова, в лучшем случае — пригоршня воды. И от того, насколько мокрым испытуемый вывалится из белых врат, зависит, какова будет его сила в дальнейшем, а также то, сколько свитков знаний ему предстоит «развернуть» в собственной голове.

Ну а я отличилась. Вылезла во двор мокрая как мышь, вода аж с волос на балахон капала, и в первый момент все присутствующие просто в ступор впали. Давненько такого не случалось, чтобы боги одаривали кого-то столь щедро.

Одна я не особо обрадовалась, потому что с детства помню старинную поговорку: кому много дано, с того много спросится.

Собственно, так и оказалось. Мне даже толком прийти в себя не дали, в тот же день, когда я впервые посетила купальню, познакомилась с Сирианом и отправила своего шадага на скотный двор, за меня и взялись.

А я не против. Мне все нравится. Мне без всякой божественной силы всегда нравилось лечить людей. И мои знания из нижнего мира оказались тут вовсе не бесполезны. Чтобы правильно срастить мышцы, кости, связки, надо знать, как это все устроено, что с чем соединяется, как двигается, куда может сместиться. Тут-то моя зубрежка из обители Белых Птиц и пригодилась. Свиток про устройство человеческого тела «развернулся» в голове сам собой. Одно знание наложилось на другое, и уже на третий день я уверенно отвечала на самые каверзные вопросы наставницы и могла прощупать на «манекене» любую мышцу или связку, а также безошибочно извлечь из куклы раскрашенные в цвет настоящих органов муляжи. И даже угадать, что в данном конкретном муляже неправильно. Для этого в «органы» наставница направляла энергию, а я должна была ее почувствовать, потом увидеть и определить цвет, вкус, плотность, даже запах «потоков». Если прибавить к этому то, что я принесла с собой из нижнего мира — умение определить болезнь по сотне разных внешних признаков, — я получала настоящее удовольствие от учебы.

Учиться оказалось настолько увлекательно, что я на несколько дней просто забыла про свое персональное наказание. Ушел куда-то сам работать в хлев и прочие дворовые постройки? Слава богам! Тем более что я его в тот же день видела мельком — одежду ему вернули, а также вооружили метлой. Самое то для Лильрина, пусть развлекается, главное, чтобы мне не мешал. Мне даже не интересно было, где он спит и что ест. Вроде бы от голода не падает — и ладно.

Я слишком сильно разозлилась в тот день. Потому что кто-кто, а этот мужчина не имеет никакого права судить мои поступки и высказываться по этому поводу. А я не собираюсь больше перед ним оправдываться. Даже не подумаю что-то объяснять идиоту, которому собственные предубеждения застят живой мир перед глазами. Пусть живет… как-то отдельно. В конце концов, есть люди, которые с юности и до самой старости работают прислугой и вполне счастливы. Да, высокородному воину это может показаться унизительным, хотя вряд ли физически сложным — не зря же он тренировался и проходил все эти «ступени выносливости», о которых взахлеб рассказывали мои братья, когда возвращались из воинских учебных лагерей.

Кстати, Сириан, из-за которого я так обозлилась на своего бывшего жениха, оказался племянником Маирис, как я сразу не заметила их сходства — непонятно. Наверное, потому, что все эти носатые светловолосые варвары казались мне поначалу вообще на одно лицо. И только по прошествии нескольких дней я начала подмечать какие-то личные черты в каждом лице. И слава богам, а то очень неудобно, когда по коллегии бегает толпа твоих соучениц и наставниц, а ты только по цвету волос и можешь их очень примерно опознать.

Так вот, Сириан был племянником Маирис, но жил не в коллегии, а где-то в городе, там, куда я еще ни разу не выходила. И неплохо жил, судя по уверенному виду и дорогой на вид, опрятной и новой одежде. Я уже немного привыкла к незнакомому крою и по чуть-чуть начала разбираться, чем облачение старателя отличается от, например, охотника.