Дождь в полынной пустоши. Часть вторая

− Откуда будешь? - спросили Колина. Такое дозволено. Чего не спросить? Не имя. А вопрос задан, голос послушать. Иной до игры нутром кипит. Чужое своим видит, в кашель ссыпает. Ни гроша не выиграв, монетам счет ведет.

− Из далека.

− Дальше луны что ли?

− Не. Поближе малость.

− Где у девок по три сиськи?

− А у здешних чего, по одной?

Ровно сказал, не зацепился языком за зубы. Оценили. С характером парень. Такого на хрен в меду не разведешь. Но и не архангел Матфей, крутануть можно. Как прицелиться.

Ридус выдавил улыбку, что воду из песка. Дозволь игра раскрывать рот, посоветовал бы прицельщикам выложить деньги, а не терять времени даром. Нервы пощекочите, да только после в карманах − нищему подать не наскрести. Ветра в них и того не отыщется.

Колин шлепнул по столешнице средней набитости кошелем.

− Поскольку вход?

− По пяти, − пробубнил Ридус едва не рассыпав карты. - И однушка обществу на пропой.

Растасовали, прогнали круг. Монеток кинули подогреть интерес. Без грубостей, для задору. Сгоняли второй, распасовали третий. Деньга, до чего сучья натура, каталась ,,семо и овамоˮ не обогащая и не разоряя. Дразнила, втравливала, втягивала, подбивала лезть ,,в горуˮ, сулилась съехать к одному и много.

Через две игры Ридус немного расслабился, его не признали. Глазами не буравили, рожу в его сторону не кривили, хотя куда уже кривей.

ˮДа и кто я, меня помнить. Чумачокˮ, − воспрянул игровой духом. Он ждал лишь удобного момента покинуть стол, не уронив лица. Поскольку это больно. Лицу. Правила разрешали досрочный уход, только при полном проигрыше и по удару колокола на ближайшей церквушке. Даже пописать не отлучишься.

Еще два круга и Ридус одолели сомнения. Не обознался ли, приняв новичка за везунчика из ,,Вертела и уткиˮ? Хотя такую рожу мудрено спутать, но пути Господни неисповедимы, может и не он это. Сомнения позволили игровому почувствовать некую, необоснованную, ничем не подкрепленную, кроме собственных успокаивающих мыслей, уверенность играть. Карта шла, монет прибывало и не походило, что повториться произошедшее с ним недавнее безумие. Какое повториться?! Нынче перло, позволяя Ридусу снимать по крупному, по малому, по-всякому. Случалось, спускал, но не видел в том великой неудачи. Обычное дело. Взял - отдай. Отдал - возьми! Весь цемус в количестве. Переполненный наилучшими предчувствиями, игровой не удержался неслышно намурлыкивать. Фарт не любит пения. Он вообще не любит лишних звуков и движений. Но Ридус прибывал на седьмом небе. Такая пруха! Карта липла, словно, в штаны из кожи висельника нарядился и препоясан веревкой с повешенного. Конечно, будь это так, пришлось бы опасаться. Заподозрят в ношении запрещенных амулетов, мараться бить морду не станут. Прирежут и вся недолга. Ридус наморщил нос. Боль в ребрах давала о себе знать прострелами. Сам виноват. Выиграл − молчи, профукал тоже помалкивай. А он? Ля-ля, ля-ля!

На пятом заходе, не игра − карусель! Игровой, забыв страхи, повышал и повышал. Он грубил. Он наглел. В иных случая при подобной раздаче, не имея старше дамы, спасовал бы, но, словно, заговоренный пер буром, вышибая деньгу буквально с пшика, с понта. Когда оступался, игра все-таки, то спустя немного времени, вновь загребал банк еще больший, чем ,,пролохатилˮ. Каждый ход, шлепок карты о стол, каждая его взятка, представлялись игровому куском плоти вырванном из обидчика. О! Он ничего не забыл. Он все припомнит. И выбитые зубы и поломанные ребра, и кровавую мочу.

Бывший везунчик довольствовался малым, собирал деньги по крохам. Намека нет на былое счастье. Хапнет и спустит. Опять хорошо хапнет и опять по чужим карманам раздаст.

ˮБог шельму метит!ˮ - ликовал Ридус, испытывая несказанное душеное удовлетворение. Он даже обещался угостить своего обидчика вином. Не дешевым, а настоящим. Может даже ниббиолой. Пусть захлебнется от завести, паскуда!

Такого забега игровой не припоминал! Ни с бухты-барахты − шапка!!! Когда на кону сумасшедшая сумма! Зал вымер. Шлюх разогнали, не маячить и не лезть под руку. К столу потянулись любители, поглазеть на чужую лихость. Столько просрать! Столько поднять!

Папаша Питч и тот выполз из-за стойки, оставив чеплашки без присмотра. Взгляды со всех углов прикованы к горе серебра. Шутка ли тысяча на кону на последнем проходе.

− Добавляем? - сипит Златан Боров, подглядывая первую розданную ему карту. Очевидно, не мусорная, выше лезть. Забазлать, конечно, тоже, язык не отсохнет у нахалюжьей морды.

Залетный купчишка, бледный и потный, стянул сапог вытащить припрятанное. Колин пристально глянул на Ридуса и тот от напряжения ссыкнул в штаны. Натурально ссыкнул. Никогда игровому так не желалось выиграть. Он был готов прозакласть душу, но забрать ,,шапкуˮ. Смести со стола накиданное, набросанное, вываленное из карманов, вывернутое из заначек, загашников и эскарселей. Все, под чистую. Чтобы как в пословице: ,,Радый Фрол ху...м смел!ˮ

− По пятьдесят? - предложил унгриец и спокойно кинул деньги.

− Годится! − согласился Ридус. Он согласился бы и на большее, взять свое.