Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ)

Из осажденного браттами Мюнца, эсм Лилиан спасала две вещи. Обсидиановое зеркальце с процарапанным портретом и доставленное накануне письмо из Карлайра, адресованное ей Колином аф Поллаком, бароном Хирлофа. Не откликаясь на зов перепуганных дочерей, бросив без поддержки тяжелораненого мужа, она покинула охваченный огнем и боем замок, забирая с собой то, чем дорожила и без сожаления оставляя, то, что мешало её любви. Многие бы осудили беглянку, единицы позавидовали бы решимости женщины и матери.

***

Неразумно мечтать о недоступном, неисполнимом, невозможном. Но именно эти мечты самые заветные, самые дорогие, самые близкие. И сколь ни велики и непреодолимы препятствия, на пути к их осуществлению, всегда остается надежда обрести желаемое. В последнее время Мэлль только и жила мечтами и надеждами….

В отличие от стряпухи, Сеньи распрощался со своими мечтами год назад. А вездесущая безнадега сглодала его надежды, истончила его веру и подбиралась к его любви. Ей оставалось не так много, столкнуть человека с островка отчаяния, в темный омут апатии….

…Мэтр Буаль прагматик и никогда не задуривал себе голову ничем подобным. Мечты, надежды, любовь? Это из арсенала тонкокожих и нервных юнцов, впечатлительных и обморочных девиц, увядших в старости бездетных матрон и бесталанных ленивых неучей. Разуму более понятны труд, пот и вознаграждение. Такого большого заказа на селитру, серу и ольховый уголь ему еще никогда не давали и не вносили в качестве предоплаты, Заклятую книгу Гонория. И как после этого не отнести себя к счастливейшим из смертных?..

…За окном, в ровном лунном свете, медленный мелкий снег. Не хлопья, не снежинки. Пыль. Серебристая и невесомая. Обхватив Колина рукой и забросив ногу, чуть слышно сопит Нумия.

Хоть кому-то беззаботно, - слушает унгриец ровное дыхание женщины. Слушает и завидует.

Ему не спиться. Не хочется. Не можется. Как перед близким, коротким, яростным и последним боем.

Если бы близким. Если бы коротким. Если бы яростным. Если бы последним. Сколько таких, если бы можно вытянуть в цепочку?

Может потому и не спиться. Нет им скорого края….

…Малыш отпустил грудь, сердито хныкнул, зевнул, повозил крепко спеленованными ножками и заснул. Моршан не удержалась чмокнуть кроху в лобик, вдохнуть запах детских волос, покачать на руках.

-А-а! А-а! — напевала она баюкая. Но слышалось ей другое. Даан.

Имя сына?…

Круг второй. Согбенные.

…живуший с войны никогда не примет мира.

Велиар. Тайная история.

1. День Святого Сарвия (3 октября)

…К войне готовятся задолго до того, как найдется повод её начать, или подвернется удобный случай….

В Яме ничего не изменилось. Не дано таким местам меняться ни в дни смут, ни в часы государственного благоденствия. Не подвластны людям и времени черные стены, низкие своды, жуткая сырость, холод и чудовищная скученность. И атмосфера. Высшая степень безысходности. Ты больше никто. Ни имени, ни роду, ни племени, ни звания, ни судьбы.

Колин по-молодецки прытко спустился коротким лестничным маршем. Толкнул скоргочущую ржавьем тяжелую дверь. Дремавший охранник приоткрыл сонный глаз. Кто тут? Прошлый раз унгрийца проигнорировали. Идешь и иди. Но прошлый раз он не носил баронской короны. Геральдический знак внушал уважение, невзирая на явную недостаточность лет его обладателя.

- Рады вас видеть в здравии, саин, — памятлив на щедрость и оттого приветлив гриффьер, обложенный до макушки списками, ордерами и прошениями. — Покликать Филло? — не поленился он выползти из-за стола навстречу дорогому гостю.

Унгриец соглашаться не торопился. Старой ловчила не прочь заработать, почему бы не предоставить подобную возможность.

- Филло подождет, - попридержал Колин рвение гриффьера.

- Терпилицу или строптивицу желаете? — засиял догадливый пройдоха от стараний угодить.

Ход мыслей служителя узилища очевиден. Где как не в Яме найдешь шалаву за недорого.

- Погоди с этим, - остановили угодника. - Нужен толковый человек, хорошо знающий столицу. Лоточник, водовоз или кто-то в этом духе.

Сбитый с толку гриффьер задумался. Обычно в Яму захаживали за нетронутыми девками — за ними чаще, рукодельницами, мастеровыми или крепкими парнями, таскать дубье в охране. Мальцов спрашивали. В услужение или грехом потешиться. Особый случай лекаришки жмуриков забирали. На анатомию. Кишки сушить, кости вываривать, требуху по банкам держать.

— Свой человек на улицах, - уточнил Колин. — Происхождение, пол, возраст и вероисповедания, без разницы. Лишь бы не с крючка бейлифа.

Отдаленно брякнула входная махина, оповестив обе стороны решеток о новом посетителе. Сквозняк колыхнул чадные факела, подернул лужи мелкой рябью, разбавил миазмы нечистот морозцем с улицы.

- А для чего? — допытывал гриффьер, затягивая время подобрать варианты.

Можно не отвечать. Не знает. Но Колин ответил.

- Помочь в розысках.

Воровки, - готов ответ унгрийца на следующий вопрос, будь он ему задан.

Законник к зряшному любопытству не склонялся. Ни к чему. Ни один из сидельцев требованиям барона не соответствовал.