Дождь в полынной пустоши (СИ)

Колин выступил из темноты и не произнося ни слова, снес ближайшему псарю (а может канальщику, кто их различает?) голову. Тело шагнуло вперед, отплевываясь кровью, а голова полетела назад и в бок. Брякнула в забор и шлепнулась в сугробчик.

− Ах, ты ж! - ошалели бандиты от столь внезапного нападения. Чуть замешкались и это стоило жизни еще одному.

Двигаться теплей. Быстро двигаться еще теплее. Даже жарко! Колин и двигался, напоминая пыльный вихрь. Вихрь вращался, стремительно обегал неуклюжие людские фигуры. Иногда раздавался звон стали, именно - иногда, но неизменно встречу накоротке завершал вскрик смертельно раненого или умирающего человека.

Неуемный вихрь вымел третьего и четвертого, исполосовал пятого. С последним, шестым, получилось не по-божески. Ревес* шнепфером перечеркнул лицо. Тяжелая сталь разрубила левую щеку, выбила зубы и вышла, разодрав осколками резцов, моляров и премоляров, правую. Человек просто отключился от боли.

− Как-то так....

− Поднаторел в смертоубийстве.

− Надо же чем-то кормиться.

− Мать бы свою пожалел.

− Принепременно. Разбогатею, заберу к себе. Приставлю двух служанок, подарю экипаж, разъезжать по столичным лавкам. В благодарность, она, по вечерам, будет доводить меня до белого каления с женитьбой на очередной хорошенькой девице из приличной семьи. Таскать в дом ворожей, сводней и тетушек, уговорить меня уступить её выбору.

Колин подобрал фляжку с убитого.

− Ого? Вестембар? - определил он сорт по чудесному аромату. Хлебнул еще и выплюнул струю на раненого.

− Аааа! - выгнулся псарь, хватаясь за лицо.

− Куда!? Грязь занесешь!

− Мммм, − задыхался от боли бандит, скручиваясь в спираль и тут же распрямляясь.

− Носом дыши. Кровь в глотку попадет, закашляешься, − предупредил Колин и занялся обычным делом. Сдиранием скальпов.

Псарь, не раскис мужик, изыскал в себе силы поглядеть на говорившего. Но увидел сбор трофеев и попросту закрыл глаза.

− Надо же! - Колин заливисто рассмеялся. - Лысый! Как бубен! Выделывать не требуется!

ˮБекс! Он говорит о Бексе!ˮ − таился псарь, превозмогая боль.

− Жалко отдавать скару. Нет, ну глянь! Ни волосинки! - Колин протянул скальп раненому, объяснить. - Мне раз попался с родимым пятном на пол головы. Тоже занятно смотрелось.

Унгриец сложил добычу в сумку, заимствованную у первого убитого. Вытер руки снегом. Подобрал необычное оружие принадлежащее противнику. Мару. Вещица редчайшая. Двухклинковое оружие из рогов со стальными наконечниками.

− Красотень! - примерил Колин к руке экзотический кинжал и ,,поразилˮ неведомых противников маятниковым движением.

В последнюю очередь собрал кошели. Не хуже базарного торгаша пересчитал деньги и рассовал по кармашкам пояса.

− За Дрэго аф Гарая счетец, − объявил он притерпевшемуся к боли и притихшему раненому.

Не забыл и о шлюхе. Реквизировал с безголового покойника плащ и кинул накрыться.

− С этим до весны дотянешь.

Следом, что корм птицам, сыпанул полугроши, из вывернутых карманов своих жертв.

− Такие пойдут?

− Заботливый, погляжу, − закуталась в плащ шлюха. Корявыми пальцами собрала мелочевку. К штиверу не притронулась.

− Какой есть.

Созерцая очередной подарочек вифферу, Флёгге остался невозмутимым. Кровью его не удивишь, содержимым тоже. Однако не промолчал.

− И чего добиваешься? - скар перевернул сумку носком сапога, вывалил содержимое на пол. Собаки подберут.

− Правосудия.

− Сомневаюсь я в твоем правосудии.

− В правосудии не сомневаются, − ухмыльнулся Колин. - Его вершат.

− Оуф Китц шуток не любит. И Виллен Пес тоже.

− И я много чего не люблю. Например, торт с кремовыми розами. Однако морду не ворочу.

− Его не разу не подавали, − проявил скар осведомленность о утренней сервировке в покоях Сатеник. Не тайна конечно, но все-таки.

− А я заранее не люблю.

15 День св. Арсания (24 сентября).

,,...Не испрашивай больше, чем дадут и бери сколько сможешь удержать.ˮ

Проснулся Колин рано. В неверных утренних сумерках нарисованная гранда смотрела осуждающе.

− Это только Нумия, − назвал он имя ночной гостьи. - Есть что предложить? В смысле других кандидатур, кроме старушки Лисэль? Впрочем... и вам доброго утра, прекрасная эсм, − поприветствовал унгриец свидетельницу ночного свидания.

Дальше, обычный, претендующий на традиционный, визит к Янамари. Традиции нужно прививать, к ним следует приучать и привыкать самому, чтобы они стали обыденными и домашними. Именно из домашности вытекает ощущение защищенности и безопасности, чего больше всего не хватает человеку за порогом собственного дома.

Девочка совсем по взрослому отдавала Нумии распоряжении и тут же опережая служанку торопилась их выполнять. Подливала чай, рассказывала нехитрые новости и очень-очень старалась удержаться и не спросить о грядущем поединке. Лишь перед уходом Колина, простосердечно предложила.

− Давай уедем отсюда.

− Позже, − пообещал Колин. Его поразил взрослый взгляд Янамари. О нем беспокоились. О нем, а не о себе. - Мы справимся. - И обнял, унять сбивающееся дыхание девочки. И стук сердца, частый и сильный. − Мы справимся.