Дождь в полынной пустоши

Сменился игрок, добавили свечу. Пора вернуть растрату. Колин сбил колоду, раздавать. С оверхедом здесь явно не знакомы.

— Ставлю три, — заявил Ридус. Он все-таки склонялся закругляться. Снял чуть меньше, монет шестьдесят, но ведь в прибытке.

— Поддержу, — торопится новичок в предвкушении везухи.

— Упал, — присматривается к нему толи бакалейщик, толи дрейнер[52].

Уходят из кона только добавив в банк треть ставки. Взятки считаться не будут. Ненароком выиграешь — ничего не получишь. Но за такую выходку и спросить могут. Чего падал при хорошей карте?

Легко прошли круг. Колин восстановил проигрыш, Ридус подосадовал неудаче и рисонулся, бросил золотой.

— Начинаем.

Поддержали и бодались все. К открытию накидали по сорок серебром, сделав проход, подняли еще. В течение часа игра уподобилась качелям. Но качалась она с большей выгодой для Колина. Что-то перепало и Ридусу, но мало. Вставали и уходили партнеры, их места занимали другие, решившие попытать игровое счастье. Подбирали крошки, прежде чем слиться. Колин не спешил. Спешить — нервировать коллег. Некоторые проходы сдавал умышлено или подыгрывал, но не светился. У его соперников водились необходимые ему деньги. У игрового, так он обозвал Ридуса, их было достаточно. Тот очень бы удивился, услышав оценку соперника. Сто восемьдесят — двести штиверов. Не считая заначки в поясе, который Ридус сам не замечая, поправлял.

При очередной раздаче из-под себя, догнав банк до сотни, Колин заряди «салат».

— Еще по одной, — не испугался Ридус удачливости молодого игрока… Чай, не в коже покойника ходит.[53]

Банк благополучно перекочевал к унгрийцу.

Страсти накалялись. Неудачи не остужали голов и не отбивали охоты испытать благосклонность фортуны. Рисковали, выставляя на кон последние, и хорошо если свое. Деньги, вещи — вплоть до сапог и нательного белья, дорогие украшения. Один из партнеров продул перстень с камнями. Перстень Колин тут же превратил в монету. Кто знает родословную цацки. И как часто и по каким причинам она меняло хозяина. И насколько законно.

Постепенно, стол оказался в кольце зрителей. Игру, где вход по двадцати штиверов, хотели наблюдать все. Не самим выиграть — так, рядом постоять. Поглазеть на гору денег из золотых и серебра.

— На отвали! — загрубил Ридус, переломить игру. Есть такой трюк в арсенале серьезных людей. Показать удаче, что не боишься рисковать. Она сучка любит рисковых.

На начало, в банке висело, по девяносто штиверов от каждого, и половина золотом. Правила допускали сделать всю ставку до начала игры. Но кто же на этом остановится?

— Добавлю, — отстукивая колоду по столу, Колин пододвинул еще двадцать.

Тот, что слева ушел. Не оказалось столько денег. Справа предупредил.

— Наличности нет. Вексель возьмете? Тут сотня.

Руки у парня тряслись, что у паралитика. Слюну сглатывал, не мог сглотнуть. Выпить бы попросил да до раздачи нельзя.

— Чей вексель? — спросил Ридус, не прикасаясь к бумаге. Дурная примета браться за бумагу, когда в карты играешь.

— Ренфрю. Виону Ренфрю.

— Годиться, — признал надежность поручительства Ридус. И опять на удачу. — Подниму на раз! — и сдвинул стопку золотых.

— Ровняемся, — согласен Колин и подмел к общей куче свои монеты.

И Ридус и унгриец поджидали решения третьего. Упадет? Поддержит? Тот впрягся, трясущимися руками снял с шеи медальон. Вещица дорогая, памятная.

— Эх, нежили богато, неча начинать!

Игровой от волнения вытер потные ладони о предплечья. Убирать под стол — обвинят в нечестной игре.

— Сколько там? — шепотки из круга зрителей.

— Под семьсот.

— Сколько?!

— Тихо!

— Да, я…

— Заткнись!

Тасовка. Каждая карта под прицелом внимательных глаз. Ридус помнил верхнюю — девятка с ломанным углом. Колин дал сдвинуть. «Под ноготь». Никто не возразил.

— Скажи своему бородатому приятелю не стоять за мной и не отсвечивать, — попросил унгриец игрового.

Все и, Ридус в том числе, невольно вперились в невротика с бородой. Одно мгновение. Короткое, но достаточное.

— Знать не знаю, — недоуменно выговорил игровой на претензию.

— Я ошибся? — сделал удивленные глаза Колин. И в голосе искреннее удивление.

— Безусловно.

Слово едва не застряло в глотке. Верхней картой после сдвижки опять лежала девятка. Когда? Как? Ридус взмок до задницы. Заикнись о подставе и поймут — читает рубашки. Резонно спросят, почему он их читает. Хорошо если разобьют голову или поломают кости. Удавят!

«Развел, сучонок!» — открылось Ридусу причина удачливости молодого.

Через две минуты банк оказался у Колина. На глазок, его общий улов за игру приблизительно тысячи штиверов. Плюс вексель на сотню. Что сказать? С пользой время проведено.

— Угощаю, — Колин кинул серебро и поднялся из-за стола.

Ридус нервно закусил губу. Вот и отбил ужин. Кровные уплывали в неведомо направлении. Но обидно другое, его поимели. И кто? Молодой разложил его, что опытный ебарь нетронутую малолетку.

«Узнают, продулся в какой-то забегаловке, засмеют.»