Дождь Забвения

– Всего лишь обездвижить? Не вижу в этом смысла, как и в допросах Ниагары, и во всем остальном, что вы, наверное, намерены сделать, попади он в ваши руки. Я хочу его уничтожить.

– Не стоит недооценивать пользы допроса, – проговорил Тунгуска с мягкостью и терпением школьного учителя. – Учтите, мы имеем дело с заговором. Если потеряем Ниагару, потеряем и возможность обнаружить его сообщников. А они способны и на вторую попытку, если провалится первая.

– Но ты только что сказал, что в гиперсети его обездвижить нельзя.

– Я не говорил про гиперсеть, – возразил Тунгуска, поднимая палец. – Если мы настигнем его в открытом космосе, между порталами, у нас будет шанс.

Ожье покачала головой:

– Слишком велик риск. Ниагара уйдет.

– Но у нас еще есть ракеты. Правда, они работают далеко не с хирургической точностью.

Она представила стаю стремительных дельфинообразных суденышек, вонзающихся в корабль Ниагары, раздирая его на части в беззвучной оргии ярчайших вспышек.

– Невелика потеря.

– Невелика? А как насчет потери собственной жизни? Думаешь, мы уцелеем? Он несет тот самый «коктейль Молотова». Там хватит антивещества, чтобы расколоть Луну. И до него всего двести километров. Это самоубийство.

Тунгуска был прав. Рано или поздно Ожье сама поняла бы это, но в стремлении поскорее покончить с Ниагарой она не задумалась как следует над последствиями.

– Даже если так, – произнесла она, цедя слова по одному, – все равно нужно стрелять.

Тунгуска посмотрел сурово, но одобряюще:

– Я так и думал, что ты решишь стрелять. Но хотел удостовериться.

– А что Флойд? – Ее голос внезапно дрогнул – она лишь сейчас полностью осознала последствия своего решения.

– Мы с Флойдом уже обсудили. И он хочет того же, что и ты.

– Это правда? – спросила она у Флойда.

– Если уж надо, – пожал он плечами.

Глядя ему в глаза, Ожье произнесла:

– Тунгуска, запускай свои ракеты. И быстрее, пока мы не передумали!

По полу пробежала легчайшая дрожь.

– Сделано, – сообщил Тунгуска. – Они стартовали и летят к цели.

Глава 37

Двести километров по сети. По космическим меркам – абсолютный пустяк. Ракеты должны были проскочить в мгновение ока. Но гиперсеть гасит всякое движение со скоростью большей, чем нормальная скорость волны сжатия. Судя по данным телеметрии, ракеты шли впереди корабля, следуя заданной траектории и режиму ускорения, характерному для их массы и тяги – как и в открытом пространстве. Поначалу от них хорошо отражался сигнал локаторов, читался акустический сигнал от соударения выхлопа со стенками. Но затем что-то случилось. Они замедлились, ускорение исчезло – словно попали в вязкую патоку. Гаснущий поток данных от ракет свидетельствовал: никаких аномалий. Но оружие так и не набрало скорости, достаточной для перехвата Ниагары.

Тунгуска смотрел на тактические дисплеи – как подозревала Ожье, работающие главным образом для удобства ее и Флойда, – с очевидным неудовольствием.

– Чего я и боялся, – вздохнул он. – Вряд ли хоть одна из них настигнет его корабль вовремя.

– А мы узнаем, если она настигнет?

– Ты в самом деле хочешь узнать?

– Да. Я хочу быть уверена, что у нас получилось, до того как…

Она умолкла. Нет нужды озвучивать очевидное.

– Боюсь, такой роскоши нам судьба не даст. Невозможно предсказать, как фронт аннигиляционного взрыва будет распространяться по тоннелю. Понятно, что очень быстро, не останется времени порадоваться успеху. Зато не придется мучиться.

Не надо было напоминать Ожье, что успех автоматически означает смертный приговор. Она попыталась забыть об этом, отодвинуть в дальний угол сознания, но мысль упорно возвращалась, назойливо толкалась в рассудке.

– А вы что-нибудь почувствуете? – спросил Флойд у Тунгуски.

– Успею испугаться. Когда фронт разрыва коснется корабля, информация от датчиков на корпусе мгновенно достигнет мозга капитана.

– Ты успеешь подумать? – спросила Ожье, беря Флойда за руку и крепко сжимая. – Успеешь найти хоть толику утешения в том, что твоя жертва оказалась не напрасной?

– Возможно, – улыбнулся Тунгуска. – Чтобы утешить себя, много времени не нужно.

– Не уверена, что я тебе позавидую, – произнесла Ожье.

– А чему тут завидовать? Я мог бы прервать связь между моими невральными машинами и корпусными датчиками, но едва ли хватит духу. – Он вдруг с тревогой посмотрел на дисплей.

– Проблемы? – спросила Ожье.

– В пределах ожидаемого, – пробормотал он. – Телеметрия всех ракет заглохла полностью.

– Им что, конец? – осведомился Флойд.

– Нет. Просто данные, которые они пытаются послать нам, не достигают адресата. И наши сигналы не проходят к ним. Думаю, ракеты переключились на автономный режим.

– Как ни крути, лучше знать, где они и чем занимаются, – проговорил Флойд.

– Это верно, – согласился Тунгуска.

Затем он положил свою ладонь поверх сцепленных рук Ожье и Флойда, и все трое умолкли, дожидаясь, когда что-нибудь произойдет – или перестанет происходить.