Дожди направляет ветер (СИ)

- Здравствуй, – женщина присела на корточки и протянула ему руки, слегка улыбнувшись. – Хвала Богам.

Рейн бросился к ней и обнял за шею.

Ни страха, ни ненависти не было.

- Ты за мной пришла? Ты заберешь меня, да?

Женщина обняла его в ответ, и от этого вспыхнула острой болью спина, заставив Рейна вздрогнуть и отстраниться.

Женщина смотрела на него пристально и горько, погладив по щеке.

- Я не могу теперь этого сделать… прости, я не хотела…

Рейн отшатнулся, сощурившись.

Он вдруг вспомнил ее, и сразу улетучилось тепло из груди.

«Не держи на меня зла. Я знаю, однажды ты поймешь…»

- Мама? – незнакомое слово, вытолкнутое из сердца, неприятно обожгло губы. – Зачем ты меня бросила?

Женщина поднялась и уронила руки – она больше не улыбалась ему.

- Я не этого хотела…

- Оставь меня! – Рейн развернулся и побежал назад к красному домику, собираясь спрятаться в комнате. – Ненавижу вас!

Вспышка пиковой точки головной боли оборвала видение, оставив Караи корчиться на полу – она видела, как он убежал в яркий белый свет и исчез.

Видение или бред воспаленного ума, но, видимо, ей не соврали.

«Мертв… мертв… мертв…»

Заталкивая пальцами в глазницы слезы, Караи села, привалившись спиной к ножке стола, и нащупала свой телефон – номер она знала наизусть.

Пора кому-то разделить с ней этот ад.

И захлебнуться теперь навсегда.

Лицо не с фото, но родное и знакомое.

Протянув руку, Лео осторожно подсовывает ладонь под щеку сына и гладит его подушечками пальцев по скуле.

Мальчик подрос.

Красивый.

Совсем на него не похож – маленький сказочный эльф.

Лео мимолетно улыбается, хотя его сын лежит на большом цветастом одеяле с перемотанной спиной и рвано часто дышит.

Лео знает, почему спина его сына в бинтах, знает, но от этого не становится легче удержать в себе гнев.

Ему хочется убить тех, кто это сделал. Уйти одному и убить, чтобы никто не увидел, как именно он это сделает, потому что братья его такого не знают.

И знать им незачем.

- Прости меня, малыш, – тихо-тихо шепчет он, склоняясь к смешному островатому ушку. – Если бы я был рядом – этого бы не случилось с тобой.

Мальчик не просыпается, только едва заметно хмурится во сне и на ощупь отталкивает руку Лео.

Прикрыв глаза, Лео кладет пальцы на виски сыну, чуть надавливая – ищет с ним связь.

Отец учил его, как поделиться своими силами через медитацию, как успокоить боль и даже забрать часть ее себе.

- Все будет хорошо, – Лео очень осторожно начинает гладить искалеченную спину сына. – Все-все хорошо будет, я тебе обещаю. Я найду тебя и заберу домой.

- Больно… – мальчик ведет плечом во сне и чуть морщится. – Не трогай меня.

Лео совсем закрывает глаза и не убирает руки.

Он знает, что больно, чувствует это так остро, как если бы с него самого панцирь содрали.

- Потерпи, – шепчет он. – Потерпи, родной мой, все будет хорошо.

Сын вздрагивает и отбрасывает его ладонь, распахивая глаза.

Синие-синие, стылые, злые.

Лео выдохнул сквозь зубы, заставляя себя размеренно дышать ароматом белых сандаловых свечей.

«Разум спокоен, энергия течет сквозь твое тело, подчиняясь указанным путям».

Так всегда говорил отец. Так и надо сейчас сделать.

Надо быть совершенно спокойным, чтобы не упустить эту призрачную ниточку, вытащенную каким-то чудом из сна – словно кто-то помог проложить путь, удержать ее и по ней излечить сына, вывести из его тела жар и боль, заразу, бродящую в крови…

Хоть так помочь и узнать, где же он.

Руки бережно бродят от загривка к пояснице и обратно, склубочивая боль в одной точке, выбирая ее и сматывая, как нитки. Лео вытаскивает ее и вытаскивает, успевая жмуриться от ее количества, от ее остроты и плотности.

Ее много.

Слишком много, с его точки зрения, для его сына…

И она в нем везде.

Не только в спине и не только физическая.

Больше всего ее в области груди – словно там огромная дыра, которая не желает зарастать.

- Почему вы меня бросили? Что я вам сделал?

Лео успевает отдернуть ладони, чтобы сын не ударился об них, так резко он вдруг садится и отталкивает его.

- Оставь меня в покое! Отвали! Не хочу вас видеть! Не хочу! Ты тоже извиняться приперся, да? Тоже сказать, что я должен что-то понять?!

- Т-шш, – Лео пытается положить ему руки на плечи и успокоить.

От этих слов режет душу, как ржавым старым лезвием.

- Я не хотел…

- А я не хочу тебя видеть! Никогда! Дай мне умереть спокойно – все равно же уже выбросил из своей жизни, как и она!

Сын отталкивает его руки, и невозможно яркая вспышка, помноженная на этот пронзительный крик, разрывает голову Лео судорогой короткой боли.

Лео с коротким хрипом вывалился в реальность, затушив ладонями свечи, чтобы хоть как-то прийти в себя.

В этом вопросе-крике было столько…

Такое вообще не должно звучать в детском голосе.

- Лео!

В комнату ураганом ворвался Раф.

- Лео, мне только что позвонила Караи!

Забившись в угол своей комнаты, заперев дверь на задвижку и наплевав впервые в жизни на то, что к нему стучит папа, Дэнни бился в истерике, расшибая лоб и руки об любимый мамин комод.

Она подарила его Дэнни, когда им стало по шесть с половиной лет, и мама решила, что каждому нужна своя комната.