Дожди направляет ветер (СИ)

А дяде Лео, видимо, все равно. Он бьет следующего человека.

Эдит визжит, сжавшись на земле, и мотает головой.

В нее втыкается свет фар и надорванный рев мотора.

Ее что-то отшвыривает прочь, а глаза сами собой смотрят и смотрят, как старый пикап сминает сразу двух человек, надсадно хрипит, проворачивая колеса по красно-влажному и сдирая с чьей-то головы скальп.

Эдит выворачивает наизнанку, но дядя Лео (или это демон, принявший его облик?) рывком поднимает ее на ноги и толкает к открывшейся двери кабины.

- Живо!

Эдит больно ударяется животом об сиденье и неловко вползает внутрь.

- Я заберу байк!

- Охуел?! Ты ранен, дебил!

- Газуй, Раф! Я следом!

- Я…

- Газуй, я сказал!

Дверь с грохотом закрывается, и в нее звонко бьет пара пуль.

Эдит зажмуривается и кричит, понимая, что это конец.

- Ты одна?! – жесткая рука беспощадно встряхивает ее, больно дергая за плечо. – Ты-одна?!!

Эдит с криком сжимается в клубок и утыкается лицом в сиденье.

Ей страшно до вспышек перед глазами.

И она не знает, от чего больше.

От того, что они никак не уедут домой, или от того, что рядом с ней сидит чудовище, только что спокойно раздавившее машиной двух человек.

- Гони! – в дверь прилетает тяжелый удар. – Там БТР разворачивается!

Дядя Раф обкладывает Эдит такими словами, что она даже перестает плакать, скрипит зубами и выжимает газ в пол.

- Прикройся, – Раф, не отвлекаясь от руля, нащупал на спинке сиденья куртку и швырнул ее Эдит. – Че отцу говорить? Тебя трахнул твой ненаглядный?

Эдит всхлипнула, натягивая чужую, остро пахнущую табаком вещь, и замотала головой. Ей было жутко стыдно от дядиного вопроса, и плохо от того, что опять вспомнились руки Трэвиса.

- Н-нет…

- Ясно, – дядя кивнул ей и окатил таким взглядом, что ей показалось – одежда вспыхнет. – Героиня, бля, телешоу. Еще раз съебешься из дома – на себя пеняй. К батарее наручниками прикручу.

Эдит натянула куртку на голову и отвернулась.

Машину кидало из стороны в сторону по ухабам загородного поля, а дядя Раф продолжал давить на газ, словно ему плевать было, разобьются они или нет, и все косился в зеркала.

- Дура! – тяжелая рука сильно треснула ее по затылку, ткнув носом в сиденье. – Дура тупая!

Рафа трясло.

Заметив, в каком виде дочь Донни, он чуть ума не лишился и готов был повернуть назад, чтобы порвать на лоскутки весь этот поганый притон.

Он ее на руках качал когда-то, укладывал спать и поправлял чепчик…

В зеркало ударил луч света одинокой фары.

«Хвала всем черепашьим Богам!»

Раф позволил себе выдохнуть и зашипеть сквозь зубы.

«Дался тебе этот байк, Лео?»

Он снова бросил взгляд назад и убедился, что мотоцикл ровно идет за ним по проложенной колее.

- Ты убил их, – еле слышным шепотом пробормотала племяшка, до этого обиженно смотревшая в окно после оплеухи.

Раф дернул бровью.

- А че? Пожалеть надо было? Как считаешь – тебя бы там как пожалели? В какие места?

Она ничего не ответила и засопела еще сильнее, вытирая нос рукавом куртки, которую Раф на нее набросил.

Старая потертая джинсовка, пропахшая дешевыми сигаретами.

- Раф, – с окном поравнялся Лео. – Машину на окраине бросить придется – вся в крови. Забирай ее, и езжайте домой, а я догоню через коллектор.

Раф дернул плечом и качнул головой.

- Я сама… – Эдит высунулась из куртки, окатив их обиженным взглядом.

- Заткнись! – синхронно посоветовали оба дяди и переглянулись.

Видит Небо, Раф не хотел везти девчонку домой, но по глазам Лео понял, что тот этого тоже не хочет, вздохнул и уступил.

- Ладно, родная, – он ударил по тормозам, так что машина вкопалась в землю. – Вылезай. И живо. Шлема нет, так что прибери космы, а то потом и то, что осталось, не расчешешь.

Эдит сердито сверкнула на него зареванными глазами, но подчинилась, торопливо застегивая куртку и собирая волосы в хвост.

Дяде легко рассуждать – он лысый! А ей больно даже трогать голову.

- Садись, – дядя Лео слез с байка и указал ей на заднее седло. – И держись крепче.

- Лео? – к ним подошел дядя Раф, хмуро оглядывая своего брата. – Ты уверен?

Тот отмахнулся, зло щуря глаза, и пошел прочь, припадая на правую ногу, на которой искрили торчащие провода.

«Хорошо, что ему не больно, – Эдит поежилась, осторожно обнимая дядю Рафа за пояс. – Нога-то железная».

Она прижалась щекой к холодному карапаксу дяди Рафа, когда он резко выкрутил газ, и зажмурила глаза. Даже завидно немного стало – такая тревога звучала в его голосе. Вот за дядю Лео он волновался на самом деле, а ей только подзатыльник достался. Даже не спросил – ранили ее или нет… обидно.

В гробовой тишине лаборатории Донни хмуро разбирал созданный им самим когда-то протез. Его шедевр, обошедшийся ему самому в уродливый шрам через все лицо, а Рафу – в десяток скоб в изуродованном пластроне и поход на тот свет.

Донни ни разу не жалел об этом, потому что это было то малое и единственное, что он смог сделать для Лео за годы его заботы о семье.

Но вот сейчас, вытаскивая сплющенные пули и пытаясь заново восстановить проводку, он был зол на брата.

«Лео, почему ты ничему не учишься? Почему ты вечно рискуешь собой, забывая про нас?!»