Дождись меня в нашем саду

Хотьжер схватил мёртвого дозорного за ноги и потащил к канаве.

– Ты убил их исподтишка, – возмущённо прошептал он. – Как…

– Как убийца? – подсказал Белый. – Правильно. Потому что я и есть убийца.

Тело с плеском приземлилось в воду.

– Давай! – Белый тут же сорвался с места. – Шевелись. И так всю работу за тебя сделал! – И он поспешил к улочке, что терялась в закутках между Озёрными воротами и Княжьей башней.

Белый хорошо знал Старгород. Он часто бывал там, на правом берегу даже чаще, чем на левом. На левом он обычно останавливался на ночлег. На правом выполнял договоры. Там жило больше богачей, и они охотнее нанимали Воронов.

Поэтому, где и какие ворота, Белый запомнил хорошо. В его деле всегда стоило помнить, как уйти из города.

А в укреплённой части Старгорода ворот было семь: Водяные, что вели к реке, сразу на мост к Торговым рядам, где обычно проходило больше всего народу и где днём легко получалось затеряться в толпе; Белая башня около Сутулого моста, с которого старгородцы любили скинуть кого-нибудь в реку в виде казни; Княжья башня, у которой обычно почти никто не бывал, стояла на самом краю высокого берега и потому накренилась; Озёрные ворота, что вели к Белому озеру и усадьбе князя Белозерского; Скотьи ворота, через которые выводили на выпас скотину и которые обычно не закрывались даже ночью, что было удобно для работы Воронов; и, наконец, Южная башня, от которой шла дорога на кладбище или на тракт к Златоборску.

Всё это стоило держать в памяти, чтобы, если что, уйти от погони. Но Белый обычно работал осторожно, так, чтобы погони не возникло.

– Нам сюда. – Он свернул в узкий переулок.

Хотьжер, верный пёсик Велги, остановился.

– Нет, сюда. – Он кивнул в сторону широкой улицы, что вела от Озёрных ворот. – Я вырос в Старгороде вообще-то.

– Плохо вырос, – скривился Белый, глядя на Хотьжера снизу вверх.

– Получше некоторых.

Шутки про свой рост Белый слышал не так часто, как про нос. Может, поэтому они злили сильнее. Не привык.

– Хватит, чтобы дотянуться до твоего горла и перерезать его.

Можно было убить Хотьжера прямо сейчас и сказать, что он погиб от рук дозорных на воротах. Но он ещё мог пригодиться.

– Если хочешь всех заранее предупредить, что идёшь, то, конечно, иди там, – кивнул Белый. – Но когда собираешься убить кого-нибудь неожиданно, – процедил он последнее слово, – то нужно действовать осторожно.

– Я не собираюсь нападать как подлец. – Глупое лицо мальчишки вытянулось от возмущения. – Я вызову их на…

– На что? На честный бой? – Белый не сдержал издевательского смешка. – Ты совсем дурак?

– Я благородный человек, а не убийца. Ты… напал на них со спины!

– Твою мать, – пробормотал себе под нос Белый. – Слушай, парень, ты сейчас нам всё дело запорешь. Вряд ли твоя госпожа, – с насмешкой произнёс он, – будет рада, если в городе поднимут тревогу. А её поднимут, если ты предупредишь стражников, что собираешься их убить.

Он ожидал, что Хотьжер теперь топнет ногой, как ребёнок, которому не дали игрушку. Тот и вправду насупился совсем по-детски.

– Я не собираюсь поступать подло…

– Отлично, – хмыкнул Белый. – Тогда не поступай никак. Возвращайся обратно. Без тебя справлюсь.

– Но…

– Правда. – Он поднял руку, останавливая Хотьжера, точно собаку. – Лучше не мешай.

«Взрослые и без тебя справятся».

Хотьжер раздражал буквально всем: манерой речи, верным щенячьим взглядом, которым он смотрел на Велгу, каждым словом. А раздражение в работе могло только помешать. Нужно всегда оставаться хладнокровным. Рассудительным.

Белый напоследок оглянулся на парня и нырнул за угол. Велге придётся щедро отсыпать ему золота за такую работёнку. Он даже не заключил договор на эти убийства. Не то чтобы Во́роны не убивали без договора. Убивали, когда приходилось. Не ради развлечения. Ради собственного спасения.

Но всё же… но всё же…

Деревянная мостовая под ногами звонко стучала, пришлось замедлить шаг. Белый умел ходить почти бесшумно, но это влияло на скорость. Впрочем, пока не зазвенел колокол, время ещё оставалось.

Выглянув из-за угла, Белый пригляделся. Как и у Озёрных ворот, дозорных здесь оказалось двое. Ворота Княжьей башни уже закрыли. Если прибудет князь – пока позовут подмогу, пока разберутся, пока откроют, пройдёт слишком времени. Велга права. Князь не станет тратить время, велит ехать дальше. А дальше разберётся Змай.

– Кто там?

Белый вздрогнул, нырнул в темноту улочки. Нет, его не могли заметить. Он схватился за нож, готовясь напасть, как вдруг раздались шаги и знакомый голос с примесью неизлечимой дури:

– Сдавайтесь!

Ладонь точно сама по себе потянулась к лицу. Белый ударил себя по лбу.

– Какой тупица, – прошептал он и высунулся из-за угла, наслаждаясь разворачивающимся зрелищем.

Хотьжера скорее всего бы побили, а то и зарезали без разговоров. И Белый с удовольствием посмотрел бы на это, если бы не одно но.

Дозорные подняли бы тревогу. Поэтому, когда те отвлеклись на оголившего меч дружинника, Белый выскочил из-за угла. Вмиг он оказался за спинами дозорных, одному перерезал горло, второму зажал рот. Тот укусил.

– Курва…