Дожить до 120

Тут он рассказал мне такое, что я уже не знал, соглашаться ли мне на «сотрудничество» или бежать от этого помешанного со всей скоростью, которую позволяют остаточные последствия полиомиелита.

– Понимаете, Костя! – начал Илья Львович. – Код для расшифровки библии, найденный в Израиле – это потрясающе. Но, если честно, он мне всегда казался несколько примитивным для Того, Кто Все Создал. Вот я и подумал, что, может, настало время поискать коды более высокого уровня.

– Что человека больше всего интересует? Он сам, собственная его судьба и, главное, срок его жизни. Так? А библейские коды этой возможности не дают. О прошлом – сколько угодно. Может, и про будущее каждого в библии есть, но мы не знаем, как искать, как спрашивать про это. Вот представьте себе, вы едете в крытом грузовике и видна вам лишь дорога, по которой вы уже проехали, а те места, которые вы в данный миг проезжаете, и, главное, что впереди – от вас брезентом закрыты. Назад, пожалуйста, смотрите, а вперед – ни-ни.

Я и подумал, ОК, если верить Ньютону, Бог правит миром с помощью Закона. А где этот закон узнать, как не прямо из текста? Вот и стал искать такие указания. И чуть ли не в самом начале книги Бытия, наткнулся на место, где недвусмысленно сказано: «Мое дыхание в человеке – не навсегда. Он всего лишь плоть, и пусть срок его жизни будет сто двадцать лет»

То есть, прямо указан век человеческий. Вот откуда у евреев пожелание: До ста двадцати. Казалось бы, яснее некуда. И что? Не получается. Не соблюдается Закон. До 120 если и доживают, то единицы. Выходит, Бог сам этот срок устанавливает и при этом грубейшим образом нарушает. Как такое может быть? Ну, понятно, тут начинаются толкования – мол, это максимальный срок. И дожить до него могут только праведники. Ну и много чего еще напридумано. Но так ведь не должно быть? Иначе выходит, что библия – это только литература и бабушкины сказки.

И стал я думать, как можно примирить непримиримое, как разрешить это противоречие вопиющее, но так ничего и не придумал. И вдруг пару месяцев назад мне сон приснился. Будто я с супругой бредем по пустынной такой дороге. Но дорога необычная. Словно мы идем по арифметической линейке, а на ней, как и положено линейке, деления нанесены от 0 до 120. Вот мы с ней идем, а отметки эти на шкале, словно столбы верстовые и рядом с каждым своя цифра стоит. А я, Костя, чего больше всего боюсь на самом деле? Смешно звучит, но больше всего я боюсь, что старуха моя умрет раньше меня. Как об этом подумаю, такой ужас охватывает!.. Вот и во сне я так же боюсь. До конца дороги еще далеко. Мы добрели только до столба с цифрой, как сейчас помню, «57», а жена вдруг садится на дорогу, туфлю снимает и начинает из нее камешки вытряхивать. И я во сне понимаю, что она дальше не двинется, а придется мне одному идти. Ну, я ей рукой машу, дескать, будь здорова, и начинаю один по этой линейке двигаться. И такая у меня тоска на сердце… Но иду недолго. Добираюсь до столба с отметкой 63 и тоже сажусь без сил. Тут мы с ней начинаем переглядываться, я даже хочу назад к ней подойти, а она тоже вроде хочет ко мне, но шагу ступить не можем. И хотя сон тот был ужасный, просыпаюсь я радостный. А чему я радуюсь? А тому, что задачка решена. И я в тот момент это точно знал, потому что верю в озарения. А это было озарение. Со мной оно случалось несколько раз в жизни и ни разу не обмануло. Хотя иногда касается полной ерунды.

В первый раз это случилось в семь лет. Я в музыкальной школе учился. И вот еду на урок и думаю, снова учительница меня будет ругать из-за каких-то этюдов Черни. И вдруг понял, что никакого урока не будет. Я даже в класс заходить не стал, а сразу пошел к доске объявлений. И точно, висит бумажка, что моя учительница заболела. Говорю же, ерунда. Но на меня это произвело оглушительное впечатление. И я это ощущение запомнил. Как только оно у меня возникает, я уже знаю, что нашел верное решение, каким бы бредом оно ни казалось. Вот и тут. Я вдруг понял, что 120 лет, про которые в библии сказано, – вовсе не ошибка. Именно 120 лет. Только отпущены они не одному человеку, а двоим, как в моем сне. То бишь, всегда имеется пара. Вот в этом и состоит моя главная гипотеза. А почему так? Как говорится, бог весть…

Честно говоря, гипотеза Хаскина показалась мне дикой и нелепой. Но я изобразил на лице крайнюю заинтересованность и поддакнул:

– Ага, то есть, эту пару составляют муж и жена. Это и из вашего сна вытекает. Недаром же говорят: «Браки заключаются на небесах»…

– Вот и я сначала так решил, – сказал Илья Львович, – но по зрелом размышлении этот вариант отверг.

– Почему?

– Потому что тогда несправедливость получается.

– Какая несправедливость? – я, признаться, вытаращил глаза от удивления.