– Ну, как же. Муж и жена, как правило, рождаются в разные годы. Так? Выходит, у того, кто раньше родился, образуется фора. Он по этой 120-летней дороге уже давно движется, а супруга только движение начинает. Тогда получается, что чем дольше первый проживет, тем меньше второму лет жизни остается. Так нечестно. Куда логичнее предположить, что пару составляют люди, родившиеся в один год, а я подозреваю, что и в один день. А, может, и в один час, но это уж никакой проверке не поддается. Но если в один день рождаются, то и начинают одновременно. А кто больше проживет – это уж как бог или там судьба, положит. Так что вовсе не муж и жена, а абсолютно не связанные между собой люди. И каждый из них едва ли даже подозревает о существовании другого, от которого его век на самом деле зависит. Вот это моя вторая, более частная, гипотеза. А третья гипотеза состоит в том, что если всё так, то в библии записаны даты рождения всех когда либо живших людей, а вот год их смерти не найти. Ибо они однозначно не заданы, а зависят от второго члена «пары». Я так их про себя и называю –
– Но почему именно так, а не иначе? – спросил я.
– Э-э, молодой человек. Это в вас гордыня играет. Как можно задавать богу вопрос: «Почему?» Он хозяин – стало быть, барин. Вот так ему захотелось. Мы, его создания, в лучшем случае можем задавать вопрос «Что?» Ну, может быть, еще вопрос «Как?» Но уж не «почему?»
– Да, господин Хаскин, но вы-то не Господь,– несколько обиженно возразил я. – И всё, что я пока слышал, вы говорите, а не он. Так что другой, менее воспитанный человек сказал бы, пожалуй, что это лишь ваши произвольные измышления.
– Это верно, – неожиданно расхохотался Хаскин, – но придется вам пока верить на слово мне или, вернее, моему озарению. По крайней мере, до первой проверки.
– Но как такое можно проверить?
– В этом-то и проблема! Как проверять, я не знаю. И тут вы должны мне помочь. Я, правда, со своей стороны кое-что сделал. Назовем это алгоритмом преобразования двумерных матриц Рипса в трехмерные.
– И что это дает?
– Ну, кое-что дает. Давайте, я вам скоренько объясню, что называется, на пальцах.
И Хаскин начал мне объяснять «на пальцах» при помощи тензоров, теории множеств и теорем из области топологии, как он преобразовал матрицы Рипса. Я мало что понял, но кое-что ухватил. В общем, после всех этих преобразований буквы текста библии перемешивались по-другому. И если в таком объемном тексте отыскать некое имя, добавив после него год рождения (а надо сказать, что даты записываются в иврите не цифрами, а буквами, каждая из которых имеет свое числовое значение), то с теми же равными промежутками за датой рождения следует другое имя. И его можно прочесть. Хаскин полагал, что это и есть имя того самого «напарника».
Гипотеза бредовая, но забавная. Чем больше я слушал его рассуждения, тем больше мне хотелось верить, что он угадал, что всё так и есть, как он излагает. Хотя сомнения, понятно, оставались.
– Допустим, – сказал я. – Допустим, что иногда удается получить в виде подсказки какое-то имя. И что с ним делать? Это же никому не ведомый человек. И как проверить, когда он родился, если вообще рождался? Где найти информацию о нем, чтобы сопоставить его с искомым человеком? Ладно, если это наш современник, да еще и живет в цивилизованной стране. Тут можно порыться в архивах. Но ведь даты рождения всех людей, когда либо живших на земле, так не найдешь? Нет таких архивов! Так что подсказка-то ничего нам не дает.
– Верно, – подтвердил Хаскин. – И единственное, на что мы можем рассчитывать – это на счастливую случайность.
– В каком смысле?
– Вы же знаете эту популярную рубрику во многих газетах: «Знаменитые люди, родившиеся в этот день». Вот и надо перелопатить все источники, Википедию, что-то еще, собрать кластер знаменитых людей, родившихся в один год и в тот же день. И если нам повезет, то окажется, что эти знаменитые где-то составят нашу «пару». Ведь такое нельзя исключить, верно?
– Верно, но вероятность-то ничтожно мала. Так что совпадение будет невероятным.
– Так да не так. Ведь чем больше окажется людей в нашем кластере, тем выше вероятность того, что кто-то из них окажется напарником другого. И если нам повезет
– Буду очень удивлен, если набредем, – сказал я.