Дозор навсегда. Лучшая фантастика 2018

Однако все случилось так, как случилось, и большинство дряхлых паровых убожищ, которые и кораблями-то называть неловко, трудами людей и гоблинов, латавших дыры в изношенных паропроводах и изъеденных ржой бортах, достигли благословенных американских берегов, чтобы внести свой посильный вклад в дело процветания новой родины.

В САСШ гоблины быстренько натурализовались, устроившись работать в многочисленных механизмах, которые молодая Америка, как огромная пчелиная матка, плодила без устали и счета, и стали гремлинами. Вообще-то так их назвали люди, а причин возражать у гоблинов-гремлинов не было, тем более что репутация у прежних гоблинов была, прямо скажем, так себе. Что делать, не нашли себя мелкие, но энергичные существа в буколистической Ирландии, вот и безобразничали со скуки! Но Америка – это совсем другое дело! Это именно «дело», а если гремлин при деле, то тут уж не до хулиганства, хотя склонность к невинным шуточкам разного рода у гремлинов никуда не делась – традиции все-таки! Надо сказать, какая-то часть остроухих американцев, в основном молодежь, этим самым традициям следовала уж слишком рьяно, что способствовало формированию в сознании американского обывателя образа гремлина-вредителя, да еще и редкого придурка к тому же. Ну да, в лихие тридцатые и таких было немало, но ведь не только гремлинов, но и людей, и прочих разумных и не очень созданий. Впрочем, и сейчас дела обстоят не лучше.

Кукарача в дни бесшабашной юности тоже отметился в одной из молодежных банд Детройта, где, собственно, и получил свое прозвище.

А вообще – люди существа необъективные, пристрастные и склонные романтизировать свои пороки и слабости. Вон о мафии сколько трогательных фильмов наснимали, а чуть дело коснется гремлинов – так сплошные гадости.

Эх, люди…

Впрочем, война всех подравняла; правда, временно.

По-настоящему, по-гремлински, нашего героя звали, конечно, не Кукарачей, у него, как у всякого порядочного фольклорного существа, имелось истинное имя, только вот выговорить его было бы непросто, да и не полагалось истинное имя трепать где ни попадя, ну а Кукарача – да чем плохо-то? Ну, таракан по-человечьему, но ведь гремлины тараканам не враги. Если, конечно, последние не забивались в маслопроводы или между контактами новомодных электрических реле, тогда уж – простите, ребята, как говориться, ничего личного.

А кроме того, «Кукарача» – это песенка, причем развеселая. А наш гремлин был не чужд прекрасному, а уж тем более развеселому. Поскольку был молод, жизнерадостен, музыкален, да и сам немного поигрывал на банджо. Не треугольном, конечно, а настоящем, пятиструнном «теноре» с пятым колком посередине грифа, ослиной шкурой на барабане красного дерева и никелированными обручами, накрепко схваченными шестнадцатью полудюймовыми винтами.

С банджо он и разместился в танке М-4, хотя местечка в боевом отделении было маловато, но для банджо нашлось, а уж гремлину-то в любой машине место сыщется, тем более в такой громадине, как танк.

Так гремлин Кукарача и танк «Шерман» М-4 вступили во Вторую мировую войну.

3

Наспех склепанный транспорт в составе союзного конвоя, нещадно коптя, полз через Атлантику, с каждой пережеванной винтами милей приближаясь к исторической родине Кукарачи, Ирландии, с каждым часом все дальше унося гремлина и его танк от места рождения – родного Детройта.

Народец на транспорте подобрался ничего себе, вполне свойский народец, местные гремлины-моряки, всяческие котловые, поршневые, брашпильные, да еще руль-машинные, радиоламповые и антенные, впрочем, три последние разновидности спесиво полагали себя гремлинской аристократией и в дружеских посиделках в якорном колодце участвовали редко, предпочитая кучковаться в аппаратурных стойках радиорубки и капитанского мостика. Пренебрегали мазутой, стало быть, да и ладно, и без них было не скучно.

Кроме того, кто они такие? Обслуга, по сути дела, а вот танковые и аэропланные – другое дело, эти направлялись на войну, в основном в Англию или Африку, и только один из них, славный парень, почти виртуоз на банджо, шермановский гремлин Кукарача из Детройта – в далекую и непонятную, но уже легендарную Россию.

И вот уже Ирландия осталась за кормой, а в Исландии конвой переформировали, и транспорт наконец взял курс на северный русский город Мурманск.

В Мурманске танк доукомплектовали местными гремлинами, у которых, как ни странно, на всех четверых было только одно треугольное банджо и ни одного ручного медведя. Гремлины всего мира понимают друг друга, таково уж свойство этих пролетариев колдовского мира, хотя русские гремлины и использовали некоторые специфические словечки, но Кукарача быстро разобрался что к чему, а разобравшись – восхитился и дал себе слово обязательно освоить русский язык. Хотя бы на уровне вот этих специфических выражений-заклинаний, обладающих совершенно невероятной емкостью и мощью в сочетании с поразительной лингвистической простотой. Но это случилось после.