Читаем Draco is awaiting (СИ) полностью

Родители иногда давали о себе знать по тайным каналам, и Драко был в курсе, что у них всё нормально, но ему от этого не было легче. На что он надеялся, оставаясь один в мэноре после поражения Тёмного Лорда? Он, Малфой, Пожиратель Малфой, Пожиратель Малфой с Тёмной меткой на запястье? На то, что Поттер прискачет к нему на единороге или прилетит на метле, и они будут жить вместе долго и счастливо? Трахать друг друга, нюхать цветочки в оранжерее, пить чай с молоком по утрам и коньячные коктейли после ужина? Перед сном вместе нежиться в пенной ванне, по ночам жарко шептать слова любви и стонать друг у друга в руках? Дарить милые интимные подарки и до хрипоты спорить, ругаться в пух и прах, кто сверху, а потом мириться удушливыми поцелуями и затяжными минетами? Нет, ни о чём таком Драко даже не думал, когда видел исчезавшие в дымке трансгрессии фигуры родителей. Он просто чувствовал, что должен остаться. И... подождать. Чего? Теперь уже этот простой вопрос не казался ему таким простым...

Допросы, опросы, объяснительные, обыски, вызовы в Министерство, в Аврорат. Ему однажды даже устроили суточную экскурсию в Азкабан. Неофициальный, вполне дружеский визит в интересное место. Для острастки, вероятно. Драко и так был сговорчив (чего ж упираться и уходить в глухую осаду? Есть смысл?), а после всех этих мер повышенного внимания к его персоне и вовсе стал самым любимым клиентом следователей и дознавателей. Он устало отвечал на их по сто раз повторявшиеся вопросы, подписывал протоколы и акты, справки и уведомления — а сам думал, даже не пряча особо свои крамольные мысли: «Ну ладно я! Малфой, амбициозный глупый недоделанный маг, папенькин сынок, гордец и упрямец! Куда мне было деваться? А вы, взрослые опытные мракоборцы, министерские боевые волки, соколы-авроры, где были вы, когда горстка сопливых гриффиндорцев и школьных учителей останавливала Тьму, заглотившую уже половину Британии? Писали свои отчёты или сидели в тёплых непыльных засадах? А теперь, когда очкастый пацан сделал всё за вас, вспомнили о долге и справедливости, ату Пожирателей, казнить — нельзя помиловать? Ну, ату — так ату, ваша взяла. И заслужили они, заслужили...»

Почти каждый день его вызывали в Министерство магии — свидетелем на судебные процессы или для оформления очередной важной бумажки. На одном процессе Драко стало по-настоящему плохо: «Всё! Не могу! Когда это закончится? Лучше Азкабан, чем такая пытка вымученной правдой и приторным раскаянием! На этом арестантском кресле в зачарованных кандалах под частоколом аврорских палочек может сидеть отец...» Он побледнел сильнее обычного, ноги его подкосились и задрожали. Драко, мельком взглянув на сосредоточенного, донельзя серьёзного Поттера, за всё судебное заседание даже не посмотревшего в его сторону, выскочил в коридор, бросился к туалету. Пристав проводил его хмурым взглядом, но останавливать не решился.

Драко пил прямо из-под крана жадно и быстро, хлюпал и постанывал от холода, сводившего зубы и горло. Он намочил чёлку, облился, обрызгал даже брюки. Пусть! Кого это волнует?.. Поднял глаза на своё отражение — и поперхнулся, рефлекторно выплюнул не пошедшую в гортань ледяную воду... Поттер стоял за его спиной, прислонившись к дверному косяку, и с жалостью смотрел на подступившую к Драко истерику. «Ну, нет! Такого взгляда я ему не позволю! Или я не Малфой?!» — Драко опустил всю голову под сильную струю воды, хлебнул на вдохе громко, фыркнул, отряхнулся, отёр лицо ладонью.

— Чего тебе надо, Поттер? Следишь, не сбегу ли?

— Не сбежишь, — неожиданно спокойно и почти ласково отозвался Гарри, совершенно без иронии или сарказма, как Драко не убеждал себя, что слышит их в его бархатном проникновенном голосе. — Куда? От себя не сбежишь. — Драко только хотел ответить ему резко и грубо, но Гарри продолжил: — Я рад, что ты остался. — И Малфой будто завис над землёй...

— Что ты хочешь? — он был растерян, и это чувство, а также реально незначительное расстояние, отделявшее его от Гарри, вовсе не придавали уверенности.

— Хочу? — Поттер закусил губу и мечтательно оглядел непривычно взъерошенную промокшую фигуру Малфоя. — Я бы тебя, хм, поцеловал... У меня ведь должок? Но не здесь же. Есть предложения? — И, не дождавшись ответа и даже не убедившись, понял ли его Драко, услышал ли вообще, вышел из туалета, негромко, но решительно хлопнув дверью.

«Шут! — Драко колотила дрожь. — Придурок! Гриффиндорская задница!.. Люблю... — Он вдохнул-выдохнул несколько раз тяжело и глубоко. — Убить его мало, а я... люблю...»

Он с достоинством, высоко вздёрнув подбородок, вернулся в зал суда. Поттер, как и прежде, даже не смотрел в его сторону... «Ничего, подожду, мне не привыкать». — Драко услышал вызов судьи и твёрдой походкой направился к трибуне.

.................................................................

Гарри от Jozy: http://www.pichome.ru/ke

Комментарий к Глава 1 ФФ перезаливается – вычитываю.

====== Глава 2. Всё так. Часть 1 ======

#Почему ты не в Хогвартсе? Что-то случилось?#

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее