Читаем Draco is awaiting (СИ) полностью

«А больше она ничего не любит? Или не в курсе вариантов?» — На это Поттер не ответил. Может, задумался? Или побежал проверять? Вот тут Драко, сам не ожидая от себя такого фортеля, сильно пожалел о наводке Поттеру на разнообразие любовных утех. Картинки сексуальных забав Гарри и Джинни так чётко всплывали перед глазами Драко и так удачно укладывались на диван в гриффиндорской гостиной, что он начал нервно ходить по своей комнате и искать, что бы разбить не слишком ценное и не особо древнее... Успокоился лишь под утро, когда призрак Гарри в его тревожном безотрадном сне оставил свою разомлевшую от оргазма подружку в покое и пошёл в холл слизеринцев искать Драко. Нашёл, наговорил кучу гадостей о тупых девчонках вообще и мисс Уизли в частности, признался Малфою на ушко, щекоча трёхдневной щетиной, что давно не кончал по-человечески, и бесстыдно завалил его на кровать, вовремя вынырнувшую из спальни Драко и подставившую торопящимся любовникам свои мягкие перины и подушки... Одна подушка, самая маленькая, пришлась так кстати, что они немножко поспорили и даже подрались из-за того, кому первому подсовывать её под бёдра, жребий в виде более длинного члена выпал Поттеру, и Драко с видимым удовольствием пообещал ему, что, как только закончит, так сразу же, без проволочек, позволит партнёру взять реванш. Во сне Драко, кажется, собирался сдержать данное слово. Проснувшись, он тоже не передумал...

Писем от Поттера не было. Не было, не было, не было! Драко с трудом заставлял себя зубрить экзаменационные билеты и выходить из дома. Эльфы шарахались от молодого хозяина и прятались при виде его по углам. Драко, намаявшись, однажды забрёл на псарню, зашёл в вольер к любимому отцовскому волкодаву, не бравшему пищу ни у кого, кроме мистера Малфоя и от этого неимоверно отощавшему и озлобленному, подсел к нему под горячее впалое брюхо и, гладя рукой по выпиравшим рёбрам под косматой шерстью, поведал заунывным голосом о своей сердечной печали и неразделённой любви. Волкодав решил, что по сравнению с этим человеческим щенком у него в жизни вообще нет никаких проблем, и пошёл к миске с куриной похлёбкой навёрстывать упущенное...

Гарри стал сниться ему каждую ночь, обычно уже под утро, он приходил всегда торопливо и шумно, весело орал что-то, чмокал Драко в щёку. Губ касался быстро и вскользь. Нервно, бренча идиотской пряжкой своего дешёвого выпендрёжного ремня, сбрасывал одежду с себя, медленно и эротично — с Драко... Они устраивались на мягком подлокотнике дивана, Драко удобнее упирался коленями в прохладную тёмно-бордовую кожу обивки, прилаживался неспешно и основательно, проверял, всё ли в порядке, готов ли Поттер, не пуст ли тюбик со смазкой, чтобы, уже начав, не отвлекаться на ерунду и — вбиваться, вбиваться, вбиваться, насаживать и вбиваться опять... без отдыха и перерывов, лишь иногда добавляя лубрикант прямо между поттеровских ягодиц... Во сне Драко хватало сил на несколько часов, и он просыпался довольный, неторопливо гладил себя по лицу, по плечам, груди, члену... Вспоминал, что... этот гад, которого он только что отжарил до визгов, не пишет... Ни строчки... Уже шестнадцать дней... И всё начиналось сначала: тупая боль в груди слева, скверное настроение, раздражение и хандра, подзатыльники эльфам и высокомерные колкости знакомым, напряжённые ищущие взгляды, кулак вечно сам собою опускающийся в пах... Стыд за свою слабость, за то что ждёт... Ждёт, не понятно чего...

Может, уже ну его — и не ждать?.. А как жить тогда?..

Заметив сову ещё в небе, Драко поспешно закрыл ставни: «Наверняка не ко мне! Мало ли адресатов вблизи мэнора? Те же слуги...» Птичьи когти заскользили по гладкой закалённой древесине, стараясь зацепиться и удержать крылатого почтальона на узком подоконнике, — Драко чуть не выдавил стекло, мешавшее открывать окно и впускать усталую сову...

#Тебя ждали на контрольные. Грейнджер предложили место в Министерстве. Рон составляет коммерческий план и втюхивает всем акции своего будущего холдинга. Я вложился. Не хочешь поучаствовать? Своим он обещает выгодные проценты.#

Драко запустил в сову блюдцем с фаршем, которое домовик расторопно выставил для её угощения... Проценты?! Он с трудом взял себя в руки. «Значит, хм, проценты? Доберусь до тебя, Поттер. Будут тебе проценты».

«С каких пор слизеринцы стали своими гриффиндорцам? Или без меня в Хогвартсе всё действительно так плохо? Рону намекни, что я соглашусь участвовать за треть, не меньше. Зачёты буду сдавать на каникулах. Все варианты попробовали с Джинни? Или выслать пособие с картинками?» Сова, с недовольным видом пытавшаяся подобрать кусочки сырого мяса с пола, возмущённо вскрикнула и зашипела, когда её, голодную и замученную, подтолкнули к окну. Драко следил за её неровным полётом до тех пор, пока тёмная точка не скрылась за кромкой леса.

#Что тебе сдалась Джинни?! Мы с ней кончаем по десять раз на дню! Завидуешь? В Уилтшире повывелись девочки? И мальчики?#

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее