Драгоценная ты

Оранжевая помада сменилась ярко-красной.

Я пыталась скрыть, насколько сбита с толку твоими играми. Поэтому даже обрадовалась, когда Джемма снова поманила меня рукой. Она изумленно посмотрела на тебя, потом шок на ее лице сменился каким-то непонятным мрачным выражением, и наконец она слегка покачала головой. Видимо, и она не знает, чего от тебя ждать. Наверное, никогда не знала.

— Простите, что опять отрываю от работы, Кэтрин, но мне нужно обсудить с вами один момент.

— Слушаю.

— Мне неприятно вам говорить, но Acceptable-inthanoughties снова проявился.

— Что пишет?

— Ну, прямых обвинений в письме нет.

— Могу я его прочесть?

— Нет необходимости.

Явно что-то скрывает!

— Мне бы очень хотелось увидеть письмо.

— Не хочу лишний раз вас волновать.

Врет и не краснеет!

— Я хотела поговорить о другом.

— О чем?

Что я натворила на этот раз?

— Кэтрин, издательство теперь живет по новым правилам. И если вы планируете здесь работать, вам тоже необходимо меняться.

— О чем вы говорите?

— Я готова закрыть глаза на дорогую поездку в такси за счет компании… — Не успела я и слова вставить в свое оправдание, как Джемма продолжила: — …однако случай в «Роузвуде»… Вы действительно считаете подобное нормальным и правда думали, что я ничего не узнаю? Я отправила вас с Лили в «Роузвуд» с определенной целью. Ладно Лили — она молода и легко поддается влиянию, но от вас я никак не ожидала! Сожалею, мне пришлось уведомить о происшествии корпоративный отдел. Случай с такси мы тоже не можем игнорировать, так как растрачивать деньги компании, кажется, вошло у вас в привычку. Так продолжаться не может.

— Джемма, разве Лили вам не рассказала?

— О чем? Как вы решили спустить на массаж выделенные для профессионального тренинга средства?

Я снова открыла рот, но осеклась. Все равно Джемма ни за что не поверит, что идея прогулять тренинг принадлежала ее драгоценной Лили. Возмутительно! Придется из-за тебя теперь во все глаза смотреть, чтобы армия сотрудников корпоративного отдела меня не растерзала за миллион мелких прегрешений.

— Да, конечно. Я понимаю.

Я все понимаю…

— Не уверена, Кэтрин. Знаете, сколько мужчин с безупречной репутацией претендовали на ваше место? И с каким трудом мы вас отстояли? Между прочим, Лили яро вас защищала. Говорила, что сейчас эпоха феминизма и нельзя нанять вместо вас мужчину, думая, что он решит проблемы журнала. Я тоже была на вашей стороне, и если вы не исправитесь и не начнете более ответственно относиться к работе, отвечать мне. — Джемма перевела дух и продолжила: — Ладно, считайте, я вас предупредила, и проявите себя в наилучшем свете на церемонии награждения. Съездите сегодня в Дорчестер вместе с Лили. Там идут финальные приготовления. Освойтесь на месте. Порепетируйте речь. Все говорят, церемония награждения всегда была вашим звездным часом. Так поборитесь за нее, Кэтрин. Надеюсь, в следующий раз мы с корпоративным отделом будем обсуждать не последнее предупреждение вам, а заметное изменение в вашем поведении.

Где Джемма набралась таких ужасающих клише? Не иначе как оплатила курс по корпоративной этике. И с какой стати она решила, что управляет компанией лучше предшественников? С чего взяла, что может притащить за собой племяшку и сделать из журнала семейный бизнес? Я глубоко вздохнула и спросила:

— Скажите честно, как женщина женщине, вы правда хотите, чтобы я осталась?

— Я не совсем понимаю, Кэтрин…

— Вы правда хотите, чтобы я…

Мне показалось, здесь вполне естественно и даже полезно прослезиться. И заплакала — благо было не сложно.

— Вы правда… хотите… чтобы я снова руководила процессом?

Джемма, будто фокусник, выудила откуда-то коробочку с бумажными салфетками. Такому тоже наверняка обу-чают на курсах по корпоративной этике. Потом сказала:

— Конечно! Вам может показаться, что я придираюсь. Но я вижу в вас большой потенциал и просто хочу помочь его раскрыть. Так давайте поможем друг другу. Я искренне желаю вам успеха. Так сказать, «ренессанса».

Слово «ренессанс» она произнесла со слащавым французским акцентом. Обошла стол, чтобы приобнять меня за плечи. Я взяла платочек из протянутой мне коробки, и это простое проявление доброты вызвало новый приступ слез.

— Ужас, опять я плачу на работе. Давно такого не было. Простите.

На самом деле я ни разу в жизни не плакала на работе, но иногда выгодно проявить слабость, так ведь, Лили?

— Не извиняйтесь. Просто пообещайте, что будете стараться. Вы можете! Я уверена — у вас впереди оглушительный успех. Очень надеюсь. Не зря же я с боем вас отстаивала на совете директоров?

Я слушала притворную псевдо вдохновляющую речь Джеммы, и с каждым словом становилось понятней: я хожу по тонкому льду. Интересно, с тобой она делала то же самое? Может, ты отчасти потому такая покореженная, что Джемма каждый день просила тебя «постараться», даже когда тебе хотелось умереть? В тот момент мне показалось, что я понимаю тебя как никогда. Я бы тоже свихнулась с такой тетей. «Медицинский работник» — сказала твоя бывшая воспитательница. Она имела в виду «психиатр».