Драгоценный груз

Помимо камеры и надзирательницы был еще и Лакки. Он тоже являлся связующим звеном, по крайней мере, до тех пор, пока его куда-то не увели. У них было много забавных бесед, и он представлял одну из линий его жизни, где все события, при известном усердии, можно было припомнить и выстроить в более или менее связной последовательности. Но Лакки увели, а в его камеру поместили мужчину и женщину. Они были пьяные и избитые и все время на что-то громко жаловались и кого-то ругали. Потом протрезвели, затихли и перестали обращать внимание на Герцога, предпочитая беседовать друг с другом о таинственном Бэчмане, который скоро придет, чтобы освободить их.

Герцог отвернулся от них и уставился на лежащий на койке микропроектор. Он знал, что его нельзя смотреть, но руки сами потянулись к нему и начали нажимать кнопки настройки. Проклятые воспоминания высекали из его глаз слезы, хотя была в них и какая-то горькая сладость. И это, как ни погляди, было единственное, что у него оставалось, кроме камеры и тишины.

Опустившись на койку, он вперил взор в маленький тусклый экран, и на нем снова появилась фотография Дюральда Дикса. Под фотографией шел хорошо знакомый ему текст…

…официальное заключение о вскрытии Дюральда Дикса гласило, что он получил удар в горло и перед смертью сильно страдал от боли в раздробленной гортани…

– Но это же неправда! – возмущенно воскликнул Герцог. – Нет! Я здесь совершенно ни при чем!

– Ну и что ты собираешься делать?– спросил внутренний голос. Голос его двойника, того самого, который имел свое собственное прошлое, все чаще переплетавшееся в единое целое с прошлым Герцога.

Он заморгал, стараясь справиться с охватившим его волнением.

– А ведь я предупреждал, чтобы ты оставил проектор в покое. Ты уже знаешь содержание этого информдиска наизусть и вряд ли извлечешь из него что-нибудь новое.

– Послушай, здесь что-то не так. – пальцы Герцога забарабанили по экрану микропроектора. – Тебе не следует находиться в моей голове.

– Где же мне еще находиться? – прошелестел внутренний голос. – Между прочим, я могу быть тебе полезен. Например, я могу рассказать тебе кое-что о смерти Дикса. Ведь ты полагаешь, что именно из-за нее мы сюда угодили?..

– Заткнись! – крикнул Герцог, и это, как ни странно, сработало. Внутренний голос умолк, и серая пелена перед глазами рассеялась, позволяя видеть пустую камеру. – Ты не убивал Дикса. И, думаю, я смогу доказать это.

– Ты способен сделать это прямо сейчас? – поинтересовался внутренний голос.

Герцог кивнул и уверенно ответил:

– Да. Ты вернулся в Нарофельд, после того как слетал к П-З-А и зашел в офицерский клуб. Ты пил диво с наставниками-пилотами и курсантами, когда пришел Дикс и начал скандалить…

– Ох-хо-хо! – усмехнулся внутренний голос. – Мало ли скандалов мы пережили? Какой-то из них должен был кончиться скверно.

– Прекрати придуриваться, – огрызнулся Герцог. – Твоя жизнь поставлена на карту…

– Вся жизнь – игра, – философски заметил внутренний голос. – И рано или поздно все мы оказываемся в проигрыше.

От подобного легкомыслия Герцога замутило, и он едва справился с накатившей волной ярости.

– Они собираются повесить тебя, – сказал он медленно, чтобы подавить бурливший в нем гнев. – Возможно, они попытаются сделать это до того, как мы попадем в систему Консула. И если ты не будешь бороться, твоя песенка, можно считать, спета.

– Меня это не пугает, – холодно ответил внутренний голос.

– Ты не боишься умереть?

– Я знаю, что такое смерть. – Судя по интонациям внутреннего голоса, он от души забавлялся разговором. – Поверь, это не так уж страшно.

– Зато я не знаю и не стремлюсь узнать, – хмуро возразил Герцог. – Для тебя, быть может, это и впрямь ничего не значит, а для меня значит слишком даже много.

– Вот только этого не надо! – раздраженно остановил его внутренний голос. – Ненавижу, когда наземная команда начинает изображать великую скорбь и пускать сопли, слюни и слезы!

– Давай не будем отвлекаться. Я был в офицерском клубе на базе Нарофельд, – вернулся к интересующему его вопросу Герцог. – Когда Дикс достал нас, мы ударили его под дых и свалили подножкой. А затем плюнули на него.

– Да! – гордо произнес внутренний голос. – Я сделал это!

Герцог ощутил новый прилив ярости.

– Вскрытие показало, что у Дикса было разбито горло! Но мы этого не делали. Нас обвинили ложно.

– Верно. И что дальше?

– Мы вышли из бара, оставив Дикса там. Мы не дрались с ним больше и, следовательно, не могли его убить.

– Да, ты это уже говорил, – насмешливо заметил внутренний голос.

– Значит, кто-то другой ударил Дикса в горло, сломав ему трахею и гортань. Держу пари, это случилось уже в лазарете. В офицерском клубе было слишком много свидетелей.

– Экий ты все же назойливый ублюдок!

– Тебе, может быть, все равно, но я-то не собираюсь позволять им повесить меня за компанию с тобой.

– Малыш боится смерти! Ха-ха-ха!

– Нам нужны свидетели, – твердо сказал Герцог. – Нам нужно найти людей, которые видели, как ты бил Дикса в офицерском клубе. Кто был там этой ночью?

Внутренний голос презрительно фыркнул.