Драйв Астарты

- Можно просто: «Гисли», док Климент, - ответил гренландец, - Только я сразу хочу предупредить, я убежденный язычник. У меня к христианскому богу неоднозначное отношение. Я об этом говорил вашему парню, который меня сюда приглашал.

- Разумеется, - сказал Климент XV, - мне это известно, но если святой апостол Пабло сидел за одним столом с язычниками, чтобы найти взаимопонимание, то и я должен поступать так же. Итак, что есть божественная сущность для вас, Гисли?

Гренландец задумчиво поскреб широкой пятерней свою рыжую шевелюру.

- Если попросту, без философии, то это драйв. За что я не люблю христианство, док Климент, так это за безвкусность. Оно как плохо сваренный суп. А языческие боги реально живут, дружат, враждуют, сражаются, любят, путешествуют. Драйв! Из них можно подкачивать эмоциональную энергию, как говорят спиритуалисты.

- Странно, - произнес Папа и повернулся к парочке океанийских католиков, - Я не настолько владею молодежным сленгом, чтобы чувствовать оттенки слова «драйв». Скажите: вы находите в католицизме этот элемент, важный с точки зрения Гисли?

- Селедке ясно, что находим, док Климент, - мгновенно ответил Руджи Виола.

- А на счет супа, - добавила Лерна, - Это еще вопрос, у кого он плохо сварен. Наши океанийские фольк-католические мифы самые заводные и эротичные в мире, если не считать мифов о спутниках Мауна Оро, которые вне конкуренции. Куда там вашему северному язычеству, где герои тормозные, и даже оргазмы у них какие-то унылые.

- А у ваших героев вообще нет оргазмов, - парировал Гисли.

- Как это нет!? - возмутилась она, - Есть, и еще какие! Почитай нашу океанийскую католическую библию, она небольшая, 25 тысяч знаков.

- Десять страниц? – подозрительно уточнил гренландский литератор.

- Если на бумаге в виде журнала, то где-то так, - подтвердила она, - но лично я читаю библию на мобайле, она у меня отформатирована на полста экранных страничек.

- Давай мобайл, я тебе скачаю, - добавил Руджи.

- Надо же… - проворчал Гисли и передал ему свою трубку-коммуникатор.

- Лерна, вы часто обращаетесь к библии? – поинтересовался Климент XV.

- Ага, - девушка кивнула, - По ходу, толковая книжка. Про все понемногу, типа как афоризмы. Экономика, секс, наука, политика. Кратко, просто, удобно.

- Весьма похвально, - Папа кивнул и повернулся к ректору, - А вы, Борис, часто обращаетесь к библии в работе и в жизни?

- М-м… У меня нет такой краткой, так сказать, афористичной модерновой версии.

- Понятно… - Папа кивнул и повернулся к Зирке - А вы часто открываете библию?

Сначала Зирка немного растерялась, а потом, слегка пожав плечами, ответила:

- Не очень часто, святой отец. В школе нам объясняли, что библия это сложная для понимания книга, в ней можно запутаться, и поэтому лучше слушать священника.

- Вы учились в Кракове и привыкли к большой, канонической библии, а не к краткой, океанийской, верно? - уточнил Папа.

- Да, святой отец.

- А как часто вы ходите в церковь?

- Обычно, каждое воскресенье, - сказала она.

- Весьма похвально, - повторил Папа и окинул глазами зал, где собралось несколько десятков студентов и гостей, - Я прошу тех, кто обычно посещает церковь каждое воскресенье, поднять руки… Что, и это все, кто посещает церковь по воскресеньям?! Больше никто? Вот результаты «общечеловеческих ценностей» и «толерантности». Доигрались! Добрые католики забыли об элементарной этике церковной жизни.

Климент XV обвел внимательным взглядом аудиторию и резко вытянув левую руку, указал на довольно молодого мужчину с типично галльской внешностью.

- Вы не согласны с тем, что я сейчас сказал?

- Э… - тот замялся, - …Нет, ваше святейшество, я просто немного удивлен.

- Подойдите сюда, - повелительно сказал Папа, - представьтесь и объясните, что вас смутило. У нас здесь честный, открытый разговор.

- Меня зовут Луи Фурми, - сказал мужчина, подойдя к круглому столу, - я преподаю общую теорию поля и релятивистскую механику. Я, конечно, не очень разбираюсь в теологии, но я читал, что океанийская церковь не совсем христианская.

- Где вы это прочли, и как это было аргументировано?

- Я не помню точно, где, но там говорилось: океанийская церковь не признает, что Христос умер за наши грехи и воскрес. Для меня, католика, это серьезный аргумент.

- Что такое смерть? – спросил Климент XV.

- Смерть? – переспросил Фурми, - Вы имеете в виду научное определение?

- Я имею в виду ваше мнение, Луи.

Преподаватель теории поля смущенно переступил с ноги на ногу.

- Мое мнение? Я не биолог и не врач. Возможно, я ошибусь в деталях, но смерть это прекращение жизни, после которого уже ничего не помогает и организм разлагается.

- Вполне здравая мысль, - констатировал Папа, - Следовательно, если жизнь как-то восстановилась, то мы не можем говорить, что имела место смерть, не так ли?

- Медики называют это клинической смертью, - сказал Фурми, - Но это, конечно, не смерть в прямом смысле, поскольку это обратимое явление, а смерть необратима.

- В таком случае, Луи, что вы понимаете под этими словами: умер и воскрес?

- Так написано в катехизисе, - ответил Фурми.