Драйв, хайп и кайф

Саша заверил, что он все понял. И откланялся. На сердце у него стало полегче. Эта проблема могла считаться решенной. Но было еще одно дело, которое висело над ним и с которым он пока что не справился. Нападавший на тетушку Фету злодей так и не был найден. А между тем та паутина из десятков подозрительных странных и зачастую опасных вещей, которая образовалась вокруг тетушки, указывала на то, что злодей все же имеется и должен быть изобличен.

Выходя из ворот, Саша был перехвачен дядей Колей. Тот выглядел смущенным и торжественным одновременно.

– А чего вы тут? – удивился Саша. – Я думал, вы в дом пошли.

– Нет… то есть да…

– Так да или нет? – засмеялся Саша.

Дядя Коля съежился и опасливо оглянулся, не слышит ли его супруга.

– Тише! – прошептал он. – Света не должна нас слышать. У меня есть к тебе свой разговор.

– Если насчет сватовства, то мы с вашей женой все уже обсудили. Вечером я у вас.

– Нет, я о другом хочу поговорить.

Саша мигом стал серьезным. Что еще случилось у его невезучего дядюшки?

– В чем дело?

– Мне Катя только что сказала, что ты внучком Елизафете Федоровне приходишься. Это правда?

– Да. Я ваш племянник.

– Вот я и хочу, племяш, чтобы ты знал и передал Елизафете Федоровне, я очень ценю ее доверие, но та картина, которую она мне отдала, – она стоит огромных денег. И когда я ее продам, а я ее продам, потому что держать такое сокровище в моей хибаре – это просто преступление, то я отдам половину денег тете и… и вам с мамой.

– А нам-то зачем? Это же ваша картина.

– Если бы не твоя мама и не тетка, то я бы эту картину еще в молодости на поллитровку бы сменял. А так теперь мы со Светланой и без Катиного наследства хороший дом себе купим. Да не тут, а где-нибудь в Краснодарском крае, чтобы с огромным фруктовым садом, с садками для рыбы, с пашнями и огородами.

– Не слишком ли вы размахнулись?

– Нет! И еще деньги останутся.

– Неужели эта маленькая картинка так дорого стоит?

– Я тоже сперва своим ушам не поверил. А этот человек в Русском музее полез в какие-то бумаги, достал оттуда каталог, в котором был набросок моей картины. Еще не раскрашенный, но это была она самая. И этот человек мне объяснил, что эту картину Брюллова все искусствоведы считали потерянной безвозвратно. Что последний раз ее видели в одной частной коллекции в начале двадцатого века. И что после семнадцатого года никто ничего не знал о ее судьбе.

– Погодите, какого Брюллова вы имеете в виду? Неужели… Карла?

– Да, Карла Брюллова. Эксперт в Русском музее мне так и сказал. В ваших руках национальное достояние, сказал он. Картина эта из ранней эпохи его творчества. Но она его кисти, никаких сомнений нет. А потому и стоить должна о-го-го! Потом этот человек спросил, что я намерен делать с картиной. Я объяснил, что хочу ее продать, потому что мы с женой нуждаемся в средствах. И тогда он страшно разволновался и буквально умолял меня, чтобы я не продавал эту картину кому попало или за рубеж. И сказал, что будет искать покупателя из числа наших соотечественников. Какого-нибудь богатого мецената, чтобы картина осталась бы у нас в стране и пополнила бы коллекцию одного из музейных собраний России.

Саша молчал, подавленный величием момента. Так вот почему Ярик так нацелился на этот скромный пейзажик. Он просек, кто автор полотна. И понял, каких бешеных бабок может стоить картина кисти великого мастера. Тут уже речь пойдет не о тысячах и не о десятках тысяч долларов или евро, а о сотнях тысяч. На такие деньги можно и дом купить, и поля, и виноградники вокруг разбить. Но почему же Ярик не украл у них картину? Ведь возможность такая у него имелась. Тетушка крайне легкомысленно относилась к имеющемуся в ее распоряжении сокровищу, может быть, потому, что даже не подозревала о его истинной стоимости.

Однако, вернувшись к тетушке, Саша застал свою старушку в состоянии легкой нервозности.

И первое, что она у него спросила, было:

– Мой друг, как ты мне объяснишь вот это?

При этом указательный палец тетушки Феты очень выразительно уперся в стену, верней, в то место на стене, где еще совсем недавно висел злополучный пейзаж с овечками и пастушком.

– Где картина? Куда она делась? Объясняй!

В первую минуту Саша испугался, что у тетушки Феты начался маразм. Вот так все было хорошо-хорошо у нее с головой и потом в одну секунду – блямс, и накрыло!

– Вы разве не помните, – осторожно произнес он. – Вы же сами подарили эту картинуКоле.

– Разумеется, это я прекрасно помню. Я спрашиваю, где ее копия? Еще вчера утром тут висела копия этой картины, которую я специально заказала у мастера, чтобы место на стене не пустовало.

– Копия? Хотите сказать, что вчера на стене уже висела копия?

– Ну да! Когда ты сказал, что Коля вполне избавился от своего порока и ведет трезвый семейный образ жизни, я сразу же сняла картину и пошла с ней к одному знакомому студенту-художнику, который за небольшую сумму и в кратчайшие сроки согласился сделать для меня копию пейзажа.

– Значит, вчера тут был уже не оригинал?