Драйв, хайп и кайф

Былая горячность вернулась к Глебу на это мгновение. Но вообще он слабел с каждой пролетающей мимо минутой. Казалось, сама жизнь утекает из его тела. Если вначале их разговора он еще мог шевелить руками и поднимал голову, то теперь почти не отрывал пальцев от ручек кресла, он уже не владел ими. И голова Глеба жалко уперлась подбородком ему в грудь. Но речь пока что повиновалась ему, и, словно сознавая, сколь краток отпущенный ему отрезок, Глеб старался сказать главное.

– Мы с Ларой никогда не причинили бы вреда Фете. Она наш друг. Мы вместе с детства. Мы оба любили Фету. Наверное, вы знаете, что одно время я даже сватался к ней.

Легкая улыбка коснулась губ Глеба.

– Все ведь могло быть по-другому. Окажись рядом со мной другая женщина, и сам я смог бы стать другим. Но Лара была слишком мягкой, слишком уступчивой, чтобы вылепить из меня что-то путное. Увы, я должен это признать.

– Вы лучше признайтесь в том, как пытались опорочить мою маму! – воскликнул Саша. – Расскажите, как пытались вбить клин между тетушкой Фетой и ее племянницей!

– Да, Марина… Мы виноваты перед ней. Я виноват. Лара ни при чем. Она всегда следовала моим указаниям, она сама никогда бы не осмелилась даже в ничтожной степени отступить от правил. Лара всегда очень четко знала, что хорошо и правильно, а что нет.

– Но вы ее уговорили.

– Да, я сказал, что мы должны продолжать эксперименты. Это наш долг перед всем человечеством. Мы на пороге величайшего открытия, вот как убеждал я свою жену. И Лара согласилась. Она понимала, что нельзя отступать, когда до финиша осталось всего несколько шагов. Но эти шаги еще надо было сделать. Мне нужно было время. Мне нужны были силы. И… финансы.

– И как вы планировали избавиться от тетушки?

– О! Никак! Что вы! Фета наша подруга. Ей ничто не угрожало.

– А кому угрожало? Мне? Или моей матери?

– Мы не хотели причинять вред родным нашей милой Феты. Мы всего лишь хотели убедить ее, что родственники – это не лучший выбор. Что наследником должен стать кто-то из нас – я или моя жена Лара. Мы самые верные и преданные друзья Феты. Мы вместе с ней стояли у истоков «Мансарды». В это дело вложены наши силы, время, наша молодость. Мы просто не могли допустить, чтобы все ушло в чужие руки.

– И вы решили заставить тетушку поверить в то, что ее племянница желает ее смерти. Так?

– Да. Нам казалось это наилучшим выходом. Все оставались бы живы.

– А вы с женой сохраняли бы контроль над «Мансардой».

– Мне нужны были средства для продолжения моих исследований. Поймите, я старался не для себя. Я стремился сделать счастливым все человечество!

– Хорошо, а что с Мариной? Как вы планировали ее очернить? Покушения на Елизафету Федоровну – это ваших с женой рук дело?

– Да. Мы несколько раз изобразили покушения. Ни в коем случае мы не хотели причинить вред Фете. Первый раз Лара должна была инсценировать наезд. Но я был поблизости. Я был начеку. Если бы я увидел, что Фете грозит опасность, я бы спас ее.

– Но из-под колес тетушку вытащили не вы, а какой-то случайный прохожий.

– Я был рядом, – отвел взгляд Глеб. – Я бы помог, если бы увидел, что Фете нужна помощь.

– Ладно. Дальше тетушку пытались задушить. Тоже вы?

– Да.

– Вы шустро двигались. Таксист заметил вас и обратил внимание, как быстро вы удирали.

– Я принял эликсир. Он дал мне силы и скорость.

– И под водой на заливе у камней, где тетушка ныряла, вы тоже ждали ее под действием эликсира? Он помогал вам задерживать дыхание так надолго?

– Я же говорю, это уникальная формула. Действие ее даже до конца еще мною не изучено.

– И всякий раз тетя видела женщину, похожую на племянницу. Это ваша жена Лара столь мастерски гримировалась?

– Да. И я тоже помогал ей.

– Вам было несложно заставить тетю поверить в то, что ее смерти хочет племянница. У вас были для этого все возможности. Вы знали, на какой машине ездит мама. Знали регистрационные номера машины. И даже приобрести похожий цветок на лобовое стекло вы могли без всякого труда. Эти ловцы неприятностей – они же продаются у вас в «Мансарде». И вы были рядом с тетушкой Фетой, когда она покупала маме в подарок красную куртку. Конечно, были! Или тетушка показала вам приготовленный для племянницы подарок потом уже дома. И вы видели, какие сережки носит моя мама. Даже это вы запомнили и использовали в своих целях, желая подставить маму и выставить ее преступницей.

– Мы действовали во благо многих. Кто-то один мог и пострадать. Но зато миллионы потом стали бы счастливы.

– Нет, так нельзя, – покачал головой Саша. – Это ложь. А если в фундаменте лежит хотя бы один кирпичик неправды, все здание постепенно разрушится.

Глеб молчал. У него оставалось слишком мало сил и времени, чтобы тратить их на пустую полемику.

– Мне осталось рассказать вам совсем немногое, молодой человек, – почти прошептал он. – И это немногое касается лично вас.

– Меня?