Драко Малфой и Солнечный путь

Когда, девушки, наконец ушли, Драко двинулся по коридору на третий этаж, к туалету Плаксы Миртл. Если бы кто-нибудь спросил его, с чего он взял, что Гарри нужно искать именно там, он бы ответил, что ему подсказал внутренний голос. У него был хороший внутренний голос, и, в отличие от внутренних голосов всех прочих людей на земле, у этого было имя — Рональд Уизли.

* * *

Не иначе, Дамблдор ухитрялся каким-то образом знать обо всем, что происходит в замке. Наверное, у него есть всевидящие зеркала, настроенные на все помещения Хогвартса, мрачно подумал Драко. Старый вуайерист…

Он ждал их у входа в свой кабинет. Попросил Драко остаться, а Гарри повел наверх.

Драко остался, что было совсем не обязательно. Вряд ли Дамблдор хотел с ним поговорить: хотел бы — позвал вместе с Гарри, не показания же он сверять будет, в самом деле. И ждать Гарри было незачем.

Момент был упущен, наверное, безвозвратно, хотя Драко не знал, в чем его ошибка. Ему об этом даже думать не хотелось. Тяжесть собственной любви надавила на него совсем как прошлой весной, и снова захотелось все бросить. Было время, когда он считал, что человек в состоянии управлять своими чувствами, любить или не любить по желанию, и, более того, он сам умел это делать. Тогда. Не теперь.

— Малфой…

Вздрогнув, он обернулся — в коридоре, бледной тенью в окружении более темных, маячила тонкая фигура светловолосой девушки. Драко поднялся, с некоторым трудом выпрямляя затекшие от долгого сидения на полу ноги.

— Мина?

Стройный силуэт чуть качнулся, и девушка подошла ближе. Она нервно стискивала руки и, метнув на Драко один короткий, отчаянный взгляд, опустила глаза.

— Ты ищешь Гарри? — вежливо спросил Драко, инстинктивно отступив назад. Вельга снова качнулась, словно хотела шагнуть к нему, но передумала; она резко отвернулась, и подбородок ее, вздернутый и отчетливо видимый Драко, странно застыл, затвердевая.

— Нет. Тебя, — коротко ответила она. Два резких взмаха ресницами и руки, судорожно стиснутые в кулаки — Драко вдруг понял, что девушка с трудом сдерживает слезы.

— Меня? — на всякий случай уточнил он.

— Я хотела попросить у тебя прощения, — на одном дыхании выдала Вельгельмина. Драко сделал еще шаг назад, изумленно приоткрыв рот.

— За что?

— За то, что я… ты… — она замолчала, словно ей резко перестало хватать воздуха. — Я тебя так ненавидела всегда… — выдавила она наконец. — Я о тебе так много слышала… от Ксавиеры, от Чарли… и ты мой брат… сын моего отца… — кажется, нервы сдали, и она резким движением провела рукой по глазам. — Ты знаешь, как я мечтала о том, чтобы у меня был отец? — почти прошептала она, и теперь в голосе отчетливо звучали слезы. — А у тебя… был… есть…

— Это не самый лучший отец в мире… — медленно произнес Драко. Вельга махнула рукой.

— Какая разница?! Я так тебя ненавидела… я… — она наконец взглянула прямо на Драко, и в глазах ее он увидел самые настоящие слезы. — Я все про тебя узнала… Чарли рассказал многое… и в газетах писали… и я расспросила Ксавье, когда он нашел меня… и я узнала про тебя и…

— Про Гарри, — закончил Драко, чувствуя что-то вроде тяжкой тошноты. Он вытянул руку — больше всего ему хотелось, чтобы она замолчала, но он не мог ей этого сказать — спазм сжал горло.

— И про Гарри, — она отчаянно закивала головой. — И я решила, что знаю, как тебе навредить… Меня Ксавиера научила… еще давно… это вроде магии вейл, только не надо быть вейлой, чтобы ее использовать… это такое зелье, оно используется как духи…

— Ты сделала это нарочно, — стиснув руки за спиной, Драко отступил назад, борясь с диким желанием придушить мерзавку.

— Я хотела, чтоб тебе было плохо, — сдавленным шепотом произнесла Вельга. — Чтобы ты знал, что значит быть брошенным. Ты же не знаешь…

— Благодарю за урок, — холодно сказал Драко. — Ты довольна?

— Я не рассчитывала… — прошептала она. — Я не собиралась влюбляться… и никак не думала, что ты будешь реагировать так…

— Как — так?

— Так… болезненно. Я хотела тебя обидеть… я не хотела тебя мучить… поверь мне… — она смотрела прямо ему в глаза, и теперь взгляд ее был умоляющим. — Я не знала, что так будет. Действие этих чар со временем проходит… я думала, что все выветрится… но я влюбилась…

— И продолжила использовать чары? — неприятным голосом осведомился Драко.

— Нет! — выпалила она, глаза ее сверкнули, и в этот момент — впервые, наверное, с тех пор, как он услышал историю графини де Флер о своей незаконнорожденной сестре — Драко поверил, что Вельгельмина — действительно Малфой. В этот момент она была так похожа на Люциуса, что вызывала невольный страх и уважение. И вместе с тем Драко почувствовал, как кровь отливает от щек, кончиков пальцев на руках и ногах — признак самого настоящего, тошнотворного ужаса. Он не мог ей не верить, как бы ему ни хотелось, чтобы ее слова были ложью.

— Я люблю Гарри, — она наконец улыбнулась, и эта улыбка была настоящей — такой Драко на ее лице еще не видел. — Но я и тебя люблю. Ты мой брат. Мы семья, понимаешь? Я… всю жизнь мечтала о семье… о настоящей семье…