Драко Малфой и Солнечный путь

— Честное слово, — отозвался Малькольм, и лицо его вспыхнуло нежной улыбкой. — Я не пожалею.

Хогвартс, слизеринские подземелья, 15 марта 1998 года, утро

С утра голова тяжко болела. Причина боли лежала рядом с кроватью, поблескивая темным стеклом — большая бутылка из-под красного крепленного вина, которую принес вчера Малькольм. Мальчишка не сделал ни глотка, и все досталось Драко. Конечно, он не мог опьянеть с такого количества вина, но головную боль обычно зарабатывал с первого бокала. Драко со стоном поднялся и поплелся в ванную.

Холодная вода немного привела его в чувство. Выжимая волосы, Драко вытер запотевшее зеркало и проинспектировал свое лицо. Не то чтобы это когда-либо было действительно необходимо, просто такая уж у него была привычка…

Драко замер; забытое полотенце слетело на пол.

— А это что за фигня?!

* * *

— Это бывает, мистер Малфой, — сухо сказала мадам Помфри. — Как вы могли заметить, у многих молодых людей вашего возраста с лицом происходит нечто подобное.

— Я не многие молодые люди! — возмутился Драко. — И не надо мне объяснять про подростковый период. Вам не кажется, что семнадцать лет — это несколько поздновато для юношеских прыщей? Тем более для зеленых!

— Они вовсе не зеленые, вам показалось, — возразила медсестра. — Вот, возьмите. Протирайте этим лосьоном лицом утром и вечером. Все пройдет, не беспокойтесь.

— Вы уверены? — хмуро спросил Драко.

— Ваши прыщи, мистер Малфой, не первые в моей практике, — холодно ответила мадам Помфри.

Когда за Драко закрылась дверь, медсестра подошла к камину и бросила в пламя гость кружаной муки.

— Профессор Дамблдор, — позвала она, — мне нужно с вами поговорить.

Хогвартс, 15 марта 1998 года

Хорошо, что было воскресенье. Не надо было идти на занятия или к каким-нибудь дурацким младшекурсникам, чтобы вдалбливать в их тупые головы основы зельеделия. Правда, они оказались не совсем безнадежны, но, положа руку на сердце, Драко начинал понимать Снейпа с его ненавистью к этой мелюзге Определенно, нет ничего хуже детей.

Но, конечно, не могло быть и речи о том, чтобы с такой рожей идти к Гарри. Сейчас он слишком невыгодно отличался от Мины.

Драко не удержался и смазал лицо лосьоном сразу же, как пришел от мадам Помфри. Через три часа — еще раз. В общем и целом, до вечера он использовал зелье раз пять. Перед сном, глянув на себя в зеркало, Драко не смог не признать эффективность средств мадам Помфри — его лицо стало таким же сияющим и чистым, как раньше. Даже лучше.

Чмокнув свое отражение в губы, Драко отправился спать.

* * *

Однако на следующее утро зеркало вновь отразило темные пятна на белой коже. Вне себя от злости, Драко пропустил завтрак и отправился на занятия.

— Ой, Драко! — защебетала Блэйз. — А что это у тебя с лицом?

— Аллергия, — буркнул Драко. Гарри молча сидел за своей партой и даже не поднял на него глаз.

День прошел ужасно — каждый, кого Драко встречал в этот день, считал своим долгом пялиться на его лицо. Кроме, пожалуй, Малькольма, который проносился мимо него, низко опустив голову, и Гарри, мимо которого в подобной манере проносился сам Драко.

Рон пожимал призрачными плечами и заявлял, что Драко слишком трясется над своей внешностью и что все это пройдет. Наверное, он был прав — заполночь, когда Драко собрался лечь спать — при всем желании он никак не мог приучить себя ложиться раньше двенадцати, — его лицо вновь было чистым, и, слегка успокоенный, Драко отправился в кровать.

Во вторник утром картина повторилась; в среду пятна перекочевали со лба, где их еще можно было прикрыть челкой, на щеки; в четверг они увеличились; в пятницу начали наливаться гноем. Самым странным было то, что ночью от всего этого кошмара не оставалось и следа.

В субботу утром, глянув в зеркало, Драко с воплем отскочил от него и запустил в стекло подвернувшимся под руку флаконом с гелем для душа. Зеркало рассыпалось вдребезги, но и в осколках отражалось его лицо, которое сейчас при всем желании нельзя было назвать красивым.

Хогвартс, 23 марта 1998 года, поздний вечер

Гермиона стремительно влетела в класс Трансфигурации — и замерла под ледяным «снейповским» взглядом Сольвейг.

— Ты опоздала, — холодно сообщила слизеринка.

— Прости, я была в больничном крыле, — Гермиона опустила на парту свою ношу — кипу фотографических альбомов в потертых обложках. — Там Драко…

— С ним что-то серьезное? — спросила Сольвейг.

— Как тебе сказать… ты его лицо видела?

— Ну, в последний раз я видела его с пятнами по всей физиономии. Пенси была просто в восторге.

— Ты, надеюсь, нет? — строго спросила Гермиона. Сольвейг поморщилась.

— Я не люблю, когда портится что-то красивое, Грейнджер. Я эстетка по натуре, видишь ли.

— Тогда тебе повезло, что ты не видела его сегодня, — Гермиона вздохнула. — Кошмар какой… я даже описать это не могу. Они уже превратились в какие-то бугры… знаешь, как фурункулы… зеленые к тому ж… — Гермиона передернулась.

— Может, он чем-то заболел?