Дракон

— Мы не афишировали это. Но Брукс в Списке. Нам надо постараться заключить с ней союз. Даже Балидор согласился, что мне лучше самой попытать счастья. К тому же, — я пожала плечами, глядя на свою рубашку и заправляя её в брюки. — Балидор хотел, чтобы я устранила Новак. Мы оба согласились, что для этого мне надо находиться здесь, на случай если всё… осложнится.

— Они не заметили этого ранее? — скептически переспросил Даледжем. Когда я глянула на него, он пояснил: — Про Брукс. Что она в Списке.

— Мы думали, что она мертва.

— Вы несколько месяцев знали, что она жива…

— Человеческий Список длинный, брат.

Сердито щёлкнув языком, Даледжем зло посмотрел на меня.

Вздохнув, я признала его правоту.

— При первой проверке они не принимали в расчёт девичьи фамилии человеческих женщин, — увидев озадаченное выражение в глазах Даледжема, я объяснила: —…Человеческий обычай. Не все человеческие женщины после брака берут фамилию мужа, но некоторые так делают. Никто не рассказал об этом нашей команде техников, состоявшей преимущественно из видящих. Данте заметила это, когда увидела там девичью фамилию своей матери. Так что они перепроверили весь Список, осознав, что могли пропустить и других.

Взгляд Даледжема прояснился.

— Понятно.

— Так что дело правда в Брукс, — я выдохнула, пригладив свои заплетённые волосы. — Я пойду и попытаюсь договориться о перемирии с Брукс, пока Тень не сообразил, что она — ценный актив, и не убил её. Подозреваю, что на её спине и так уже нарисована мишень, вот почему я буду благодарна, если ты оставишь эту информацию при себе.

Он кивнул, показав пренебрежительный жест.

Та пытливость не ушла из зелёных глаз.

— В любом случае, — сказала я, — моё время на исходе. Встреча сегодня после обеда. Так что я очень быстро и очень тихо разберусь с другим вопросом, пока вы все останетесь здесь, — я ожесточила свой голос под конец фразы. — Я вернусь раньше них. Обещаю.

Когда он начал качать головой, я повысила голос и стала чеканить слова.

— Даледжем! Тебе надо отступить.

Выражение лица Даледжема не смягчилось, и он не перестал качать головой.

— И почему тебе непременно надо отправиться одной? — спросил он. — Без подкрепления? Почему ты тащишь с собой этот кусок обезьяньего дерьма… но никто из нас не будет прикрывать тебе спину? Ты сама сказала, что его присутствие делает тебя более вероятной мишенью, а не наоборот.

Я почувствовала, как мои челюсти сжались.

Затем, пожав плечами, я сказала ему правду.

— Потому что я не могу рисковать и допустить, чтобы кто-то из вас обратился против меня в разгаре операции, — почувствовав шок в его свете, я посмотрела ему в глаза. — Мой муж, возможно, и доверяет тебе… — я сглотнула, подавив волну эмоций в своём свете. — …Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что пока воздерживаюсь от выводов, брат мой. Особенно когда на кону стоит моя жизнь и жизни моей семьи. В любом случае, я могу полагаться лишь на твоё слово в том, что Ревик вообще просил тебя поехать со мной.

Я остановилась, всё ещё стараясь вытеснить эмоции из моего света.

— Я не хочу оскорбить, — я использовала официальный прекси и показала рукой вежливый жест. — Уверена, ты понимаешь, почему мне приходится быть осторожной. Не сомневаюсь, что ты не станешь держать на меня обиду за это?

— Почему ты просто не посмотришь? — сказал он.

Его голос прозвучал хрипло.

И дело не только в этом. Я чувствовала там эмоции. Много эмоций.

И честно говоря, мне не хотелось иметь с этим дело.

Когда я перевела взгляд, он всматривался в моё лицо. Те же эмоции жили в его глазах с такой силой, что сложно было удерживать его взгляд. Я всё равно сделала это, до сих пор пытаясь решить, что я видела в нём.

— Просто посмотри, — в его голосе звучали нотки капитуляции, его свет открылся, и я ощутила в нём тёмный завиток злости. — Я даю тебе воспоминания, сестра. Все, если ты хочешь не просто какое-то конкретное. Смотри. Посмотри на всего меня. Возможно, тогда ты поверишь мне, и мы перестанем тратить время на эти бл*дские пляски. Я позволю увидеть тебе любую часть моего света, если это тебя успокоит.

Я уже качала головой.

Я чувствовала открытость его света. Я чувствовала искренность предложения. Я понимала, что он совершенно серьёзно говорил, что не установит границ.

Я не могла сделать это. Не сейчас.

Ему не нужно было проговаривать всё вслух. Я отчетливо видела, что его разговор с Ревиком был эмоциональным. Я была не в настроении смотреть, как мой муж затевает ссору бывших любовников с видящим, у которого явно всё ещё оставались чувства к нему.

— Нет, спасибо, — сказала я с натянутой вежливостью.

Даледжем изумлённо фыркнул. Покачав головой, он прищёлкнул языком.

Я услышала в этом звуке понимание ещё до того, как он заговорил.

— Gaos. Ты действительно держишься на последнем издыхании, да… сестра? — сказал он. — Всё это армейское прикрытие — лишь куча дерьма. Одно большое средство избегания.

Я слышала в его голосе укор, но в его свете чувствовала нечто иное. Его aleimi пульсировал сложной смесью злости, понимания и сочувствия.