Дракон, да не тот (СИ)

- Да, - с какой-то горечью ответил мне Арнгейр, - ярл Ульфрик Штормовка. Он провёл в стенах Высокого Хротгара десять лет, постигая Путь Голоса, но предал Путь, вмешавшись в одну войну и начав другую.

Впрочем, почему меня так удивляет, что Ульфрик обучался в Высоком Хротгаре? Он владеет ту’умом, и я должен был сразу предположить, что дело не обошлось без вмешательства Седобородых.

- А Ульфрик, - осторожно спросил я, - драконорождённый?

- Возможно, да, - развёл руками старец, - возможно, нет. Он быстро шёл по Пути Голоса, и постигал Слова быстрее, чем остальные ученики. Это может говорить о том, что он довакин, но может и не говорить. Понять, что перед тобой довакин, можно только после того, как человек убьёт дракона и поглотит его душу, а без этого можно лишь гадать, от Кинарет его дар, или от Акатоша… Фьодор, если ты выяснил все вопросы, что тебя интересовали, настоятельно предлагаю вернуться к занятиям…

Что-то он слишком резко свернул разговор, более того, не поинтересовался, есть у меня вопросы или нет, а сразу констатировал, по сути, что их нет. Что не так с этим Ульфриком?..

***

Когда дело сдвинулось с мёртвой точки, заниматься стало, с одной стороны, легче, потому как я видел результаты своих стараний, но с другой – драконий язык стал меня выматывать физически. Если раньше после занятий у меня болели только язык и горло, то теперь я покидал ученическую келью совершенно обессиленный, с трудом доползал до кухни, ел и тут же на месте и отрубался. К медитации меня кое-как расталкивали, первые часа два я ещё с горем пополам держался и пытался выполнять все инструкции, даваемые мне мастером, но потом засыпал, и разбудить меня мог только тычок кинжалом. О работе в библиотеке речи больше идти не могло: я спал всю ночь и просыпался, совершенно окоченевший, только к завтраку. Арнгейр пытался меня усовестить и призвать к дисциплине, но при всём моём желании пересилить предельно измученный организм я не мог. В конце концов Арнгейр сдался, сократил занятия по Крикам и медитацию, в результате чего я получил днём несколько часов сна. Жить стало полегче, я даже смог урывать полчаса-час в день на изучение книг, но потом прогресс в изучении Криков пошёл ещё дальше, и добавились новые Слова. Каждое более-менее правильно произнесённое Слово вызывало упадок сил, между каждым Криком приходилось делать всё более длинные интервалы. Дошло до того, что между завтраком и обедом я мог Крикнуть от силы раз пять, и всё равно к обеду я был выжат, как лимон, и больше в этот день ни на что не способен. А к этому ещё добавлялись постоянный холод, голод, одышка от нехватки кислорода и постоянное желание спать.

В тот день – а прошло уже месяца два после начала моего обучения – я проснулся только к обеду. Лидия объяснила, что утром приходил Арнгейр и велел меня не будить, пока я не проснусь сам, а когда проснусь, отправить меня к нему. Мне кажется, или в моей судьбе грядут перемены?

Арнгейр был не один, все четверо старцев – сам Арнгейр, Борри, Вульфгар и Эйнарт – собрались у него в келье и, склонившись над столом, что-то обсуждали. Когда я вошёл и склонился в традиционном поклоне Седобородых, мастера, как один, подняли головы, и Арнгейр сделал приглашающий жест рукой и указал на пустое кресло напротив себя. Я сел в кресло и приготовился слушать, что мне уготовано на этот раз.

- Фьодор, - начал Арнгейр, - твои успехи в изучении Криков поразительны. За два месяца ты освоил то, что другие осваивают годами. Но нас смущает твоё состояние. Ты измучен, и после каждого Крика тебе нужно много времени на восстановление. Слишком много, сын мой. Возможно, причина в том, что твой организм не успевает перестроиться и не готов к таким нагрузкам. Мы с братьями пришли к решению сделать перерыв в обучении. Как ты смотришь на то, чтобы уйти вниз и через месяц к нам вернуться?

Вот и побег устраивать не надо. Просто уйти и не вернуться.

Но с другой стороны, я не прочитал здесь всего того, что хотел. И ещё меньше из того, что я прочитал, я понимал, а посвящать меня в высокие материи старцы отказывались, утверждая, что я ещё не готов к таким знаниям, не давая внятного объяснения, почему они решили, что я не готов. И лучше мне сейчас действительно уйти, потом вернуться и со свежими силами взяться за библиотеку.

- Мастер, - наклонив голову, ответил я, - я принимаю твоё решение.

- Вернёшься ли ты к нам, когда твой организм восстановится?

- Да.

- Фьодор, - продолжил Арнгейр, - у нас будет к тебе просьба. Есть такое место в Скайриме, называется Устенгрев. Это развалины древнего нордского города, от которого осталась только усыпальница. В той усыпальнице похоронен Юрген Призыватель Ветра, основатель Ордена Седобородых. У Юргена был Рог, который захоронен вместе с ним.

- Вам принести этот Рог?

- Да. Я не настаиваю, Фьодор, потому что Устенгрев – это опасное место. Но если ты будешь чувствовать себя… в силах, то попробуй добыть Рог.

- Мастер, я сделаю то, что в моих силах. Можно спросить, что это за Рог?