Дракон для семейного счастья

– Пытаюсь быть полезной. Кстати, заметили, что с продовольствием здесь тоже беда, – я с намёком взглянула на ближайшую лачугу. – Может, стоит поговорить с жителями?

– Пожалуй, – кивнул Эйнар, толкая калитку и по-хозяйски входя в первый попавшийся дворик.

Тявкнула собака, высунувшись из дырявой будки, но, рассмотрев, на кого в прямом смысле пасть разинула, тут же скрылась. Зато из домишки, на ходу подвязывая верхнюю одежду, выскочили жители. Судя по количеству, в полном составе, даже младенца, завёрнутого в какие-то невообразимые тряпки, и то вытащили.

– Ребёнка в дом унесите, – заволновалась я, следом за Эйнаром входя в узкую прихожую.

Дракон едва не задевал плечами стены, но всё же протиснулся в жилую комнатку. Здесь было относительно тепло и в то же время безумно душно, тем более по полу тянул холодный сквозняк. А по центру торчала печка, с которой свешивалась беззубая бабка.

Вся обстановка состояла из низких широких лавок, явно служивших хозяевам и кроватями, и диванами, большого стола и люльки, прицепленной к потолку. Присмотревшись, я заметила несколько полок с немудрёной утварью и большой сундук из потемневшего от времени дерева.

Хозяева всего этого великолепия скромно толпились за нашими спинами и явно не знали, чего ожидать от нагрянувших в гости господ. Я посторонилась, пропуская женщину с младенцем. Кстати, совсем не ту женщину, что держала малыша ранее.

– Ваш? – уточнила я, глядя, как она ловко устраивает малыша в люльке.

– Нет. Мой вот, – с достоинством ответила женщина, поманив кого-то из толпы.

На свет выбрался мальчишка лет десяти. Отощалый до прозрачности, он смотрел с любопытством и особого страха не выказывал. А я разглядывала обшарпанный, явно великоватый для него овчинный полушубок и синюю от холода шею, торчащую из слишком широкого ворота.

Бедный ребенок… Руки в цыпках, щеки покрасневшие, будто свеклой натертые, носом хлюпает, а шея… Недолго думая, сдёрнула с плеч пушистый шарф и замотала эту цыплячью шейку поплотнее. Как можно в таком виде по улицам бегать?

Мальчишка неверяще пощупал обновку и вдруг зарылся в шарфик носом, шумно втянув воздух.

– Летом пахнет!

Я улыбнулась, поднимая голову, и наткнулась, как на стену, на прищуренные синие глаза моего дракона.

«Похоже, очередной шаблон лопнул, – мелькнула в голове быстрая мысль. – Сразу костёр или сначала какой-нибудь сеанс экзорцизма?»

Глава 7

Как ни странно, не последовало ни того, ни другого. Эйнар несколько секунд сверлил меня изучающим взором, но ничего не сказал, отвернулся и принялся расспрашивать женщину о проблемах. Выяснилось, что дом принадлежит ей, но с тех пор, как погиб муж, староста быстренько подселил сюда свою племянницу. Мол, не графиня, потеснится, раз у самой больше детишек не предвидится.

Слушая этот спокойный, обстоятельный рассказ, Эйнар хмурился, и я его прекрасно понимала. С одной стороны, шустрый староста не вызывал добрых чувств. Какое его дело, что там у кого предвидится или не предвидится. С другой – теснота в посёлке выходила за любые разумные рамки, мало ли в каких условиях жила со своей семьёй эта самая племянница.

В любом случае мне импонировало, что хозяйка не требовала выселить свалившихся на голову квартирантов и не ругала их. Спокойная тётка, выдержанная. И сына явно любит, вон как глаза светятся, едва на него посмотрит.

– Очень предприимчивый староста, – недовольно подметил Эйнар, когда мы покинули гостеприимный домишко. В окна на нас всё ещё пялились, но во двор, повинуясь знаку лорда, не пошли. – Мог бы и к себе племянницу забрать, а не подселять к чужим людям.

– Здесь не так много домов, – покачала головой я. – Вы уверены, что староста живёт намного богаче или хотя бы просторнее?

Эйнар окинул долгим взглядом кривую улочку и поморщился:

– Не уверен.

– Тогда давайте развеем сомнения, – я кивнула в сторону очередного домика и достала из муфты любимый блокнот. – Посмотрим на быт других.

– Давайте, – усмехнулся Эйнар.

Я перевела дух. Мой шарф так и остался у сына вдовы, а муж не стал поднимать эту тему. Конечно, существовала вероятность, что он вспомнит позже, а сейчас просто решил не устраивать спор при поселянах.

Мы обошли ещё несколько домов, но везде картина была такой же: теснота, бедность, скудость во всем, от утвари до пищи. В тех семьях где имелся не один мужик, а хотя бы трое-четверо, ситуация выглядела чуть получше. Но ненамного.

Мужиков же тоже кормить надо, и едят они не в пример больше, чем хрупкая женщина, а голодный мужик – не работник, это я ещё в той, прошлой жизни усвоила.

Обратно к лошади мы шли молча. Эйнар явно не ожидал, что всё настолько плохо. Я же пыталась придумать, как отбиться от возможных неприятных вопросов и подсунуть мужу мысль, что стоило бы помочь подданным.

Из куцего школьного курса истории помнила, что с крестьян собирались налоги, а о содействии этим самым крестьянам, ну, кроме случаев военных, там не упоминалось. И подозреваю, что в новом мире дела обстоят примерно так же.

– Вы не замёрзли? – сбил меня с мысли Эйнар, остановившись у коновязи.