Дракон должен умереть. Книга I

Он поднял глаза и прямо перед собой увидел женщину с мягкими темными волосами, уложенными в легкую прическу, открывавшую ее уши и шею. В первое мгновение он подумал, что она очень похожа на Клару — вот только у той лицо было жестким и строгим, а у этой женщины — мягким и загадочным.

Женщина стояла, слегка наклонив голову набок, и от этого ее шея изогнулась так, что у Генри перехватило дыхание.

— Теперь — да, — ответил он, не думая, что говорит.

Женщина улыбнулась.

***

Генри шел по галерее. Справа проплывали факелы и двери, слева — пустые провалы окон, из которых сочились глубокие летние сумерки. Полумрак расползался сизым ковром по каменному полу, испуганно отшатываясь там, где на плитах отплясывали всполохи света.

— Генри!

Он резко обернулся — слишком резко, хотя шаги и голос были мягкими, дружелюбными, искренними.

Эд Баррет. Сын старого лорда Баррета, шалопай и умница. Друг детства.

Чужой, незнакомый, совершенно ненужный сейчас человек. Что он делает здесь в предрассветный час? Что ему вообще нужно?

Генри замер, внимательно наблюдая за приближающейся фигурой. Движения молодого мужчины были легки и уверенны — и оттого слишком сильно контрастировали с нежной лиловой тьмой, льющейся из окон и кипящей внутри Генри.

— Что ты тут делаешь, Теннесси? — широко улыбнулся Баррет.

— А ты? — осторожно усмехнулся Генри, пытаясь спрятать темный яд, который пробегал по венам и так и просился вырваться наружу.

— Я по поручению папани к его величеству, — Баррет весело прищурился. — Какие-то бумаги привез. Мог бы переночевать по дороге — но решил добраться сегодня. Ночи светлые.

— Светлые, — согласился Генри.

— Так что ты тут делаешь?

Не унялся. Генри еле заметно поморщился.

— Шел спать.

— А ты разве не в южном крыле живешь, как обычно?

— В южном.

— А...

— А сюда я пришел воздухом подышать.

— А.

— Да.

Баррет перестал улыбаться и пристально посмотрел на Генри.

— Значит, Джим не соврал?

— Джим?

— Гелленхорт. Встретил его внизу. А он, как обычно, вывалил на меня все последние сплетни.

— Ясно, — только и сказал Генри. Эд снова кинул на него быстрый взгляд и вдруг громко расхохотался.

— Как тебе это удается? — спросил он наконец, отсмеявшись.

— Что именно? — сухо уточнил Генри.

— Затаскивать любую понравившуюся бабу в постель.

Генри только усмехнулся, очень надеясь, что его улыбка не выглядит слишком грустной. У него не было никакого желания рассказывать, что в постель затаскивали его самого — и весьма эпизодически. И он даже не мог бы ручаться, что между эпизодами в этой постели не успевал побывать кто-то еще. Претендентов было много.

Но сегодня Мэри сказала, что хочет видеть именно его. И он в очередной раз, как последний дурак, пошел. До последнего момента маялся, пытался отговорить себя. Но все равно — пошел.

Потому что — глупо же? Глупо было не пойти? Если она — звала?

Глупо. Все это было — глупо.

И слишком уже затянулось.

— Ладно, старик, — Эдвард хлопнул Генри по плечу. — Я пойду к себе. А ты иди — куда собирался. Увидимся.

— Увидимся, — согласился Генри.

Он проследил за тем, как Баррет скрылся за поворотом, ведущим в боковой коридор — и снова пошел по галерее. Справа факелы чадили, исходя едким темным дымом — слева занимающийся рассвет перекатывал через подоконник светло-серый туман и легкую грусть.

Генри поспешил.

***

Генри сидел в королевском кабинете, возле огромного камина, в одном из больших кресел, оставшихся еще со времен прадедушки короля. Кресла эти были до ужаса старомодны и уже много раз сменили обивку, но в свое время их ничем не заменили — и поэтому теперь они стали семейной реликвией, набирая в цене при каждом следующем короле.

— Хочешь что-нибудь выпить, Теннесси?

Генри вежливо покачал головой.

— Благодарю ваше величество. Воздержусь.

— Как знаешь, — король крякнул и тоже опустился в кресло. — Так вот, на чем бишь мы...

Генри молчал. Он не помнил, на чем остановился король — но это было и не важно. Генри прекрасно понимал, почему его вызвали сюда — и совсем не хотел об этом напоминать.

Он и сам предпочитал на эту тему не думать.

Король прокашлялся, посмотрел в камин, на потолок, на свои колени — и, наконец, на Генри.

— Как там Джоан?

Генри очень следил за тем, чтобы его лицо не дрогнуло.

— Хорошо. Учится. У нее уже очень хорошо получается себя контролировать. Она молодец, ваше величество.

В уголках глаз короля проступили довольные морщинки.

— Когда собираешься к ней?

Генри слегка помедлил.

— Скоро, ваше величество. Скоро.

Скоро. Но еще не сейчас. Не сейчас, когда...

Генри незаметно сжал подлокотники кресла, чтобы остановить мысль, побежавшую теплыми воспоминаниями вдоль позвоночника.

Король радостно улыбнулся.

— Отлично. Не забудь сообщить мне, когда соберешься — прикажу приготовить мои маленькие гостинцы. Ты же донесешь их по своим северным горам?

— Донесу, ваше величество. Непременно.

***

— Скоро, Теннесси! Ты сказал «скоро»!

— Я собирался выехать со дня на день.

— И не предупредил! Что я теперь ей передам? Ничего не готово.

— Я могу подождать.

— Нет уж. Поезжай как можно скорее. Отдам в следующий раз.

***

— На север? Ты собрался на север? — ее дыхание обжигало.