Дракон должен умереть. Книга II (СИ)

Владения лорда Кеттерли находились прямо по соседству с землями, захваченными Империей. Пока было неясно, собираются ли крессы продолжать экспансию на север или же повернут на восток, к столице, но Кеттерли все равно чувствовал себя неуютно. И, по правде говоря, не очень знал, что ему делать.

Молодой король Джон умер, в столице правил в качестве регента Уорсингтон — но все, кто знал первого лорда, хорошо понимали, что это не тот человек, который может начать освободительную войну. Кеттерли иногда думал о том, что неплохо было бы лордам объединиться и выступить единым фронтом — с большим шансом на успех, ибо силы империи пока заключались всего лишь в разрозненных отрядах. Но Кеттерли, несмотря на свой рост и силу, был не из тех, кто любит проявлять инициативу — и остальные лорды, судя по всему, тоже не жаждали что-нибудь возглавить. Поэтому они продолжали отсиживаться, каждый в своем замке, потихоньку запасая провизию и собирая небольшие войска в надежде затаиться — и выжить.

Так прошла зима. Весной имперцы совершили несколько рейдов у южной границы земель Кеттерли – и стало очевидно, что необходимо что-то делать.

Однако делать ничего не пришлось.

Кеттерли сидел в зале один — вся семья давно уже улеглась, да и челядь лорд отпустил, справедливо считая, что его бессонница не является поводом для чужого бодрствования. Он подбросил в камин еще дров, потому что в зале внезапно резко похолодало, обернулся — и увидел, что в кресле сидит привидение.

— Добрый вечер, — вежливо сказало привидение и улыбнулось.

Кеттерли, безусловно, был не из пугливых. Он мог повалить быка ударом кулака — обстоятельство, изрядно придававшее ему уверенности в себе и веса в обществе. Однако привидения, как известно, к действию кулаков чрезвычайно невосприимчивы — да и вообще физической силой их не возьмешь. Не то чтобы Кеттерли был слаб духом — но в данном случае он решил, что самое разумное — сесть в кресло напротив и молчать.

— Прошу прощения за вторжение, — продолжило привидение все так же вежливо, — но время не ждет. Надо спешить.

Кеттерли, все это время внимательно рассматривавший призрака, внезапно понял, кого он ему напоминает. А в следующий момент он понял, что это вовсе не призрак.

— Ваше высочество? — спросил он неуверенно.

— Величество, Кеттерли, — с улыбкой поправила его королева. — Уже величество.

— Прошу прощения, — пробормотал Кеттерли, вставая из кресла и опускаясь на одно колено. Когда он поднял голову, то увидел, как королева задумчиво проводит пальцами по тонким губам.

— Сколько у тебя есть?

— Чего? — не понял Кеттерли.

Королева вздохнула.

— Людей, Кеттерли. Я собираю армию. И мне, удивительное дело, нужны для этого солдаты. Сколько людей у тебя есть? Можешь подняться, кстати, — добавила она как будто чуть насмешливо.

— Сто двадцать всадников, моя королева, — ответил Кеттерли, вставая на ноги и пропуская насмешку мимо ушей. — И около пятисот пехотинцев.

Королева продолжала молча водить пальцами по губам.

— Сегодня пятое, — сказала она наконец задумчиво. — Значит, не позже пятнадцатого ты должен быть в замке Лексли со всеми своими рыцарями и пехотинцами.

— Но... — начал было Кеттерли.

— Никаких «но», — прервала королева, резким движением поднимаясь из кресла. Когда она встала, то Кеттерли с изумлением увидел, что она всего лишь немногим ниже него. — Я же сказала, что время не ждет.

Она подошла к окну, и Кеттерли заметил, что одна створка распахнута настежь. Это объясняло холод.

Королева запрыгнула на подоконник мягким кошачьим движением и быстро обернулась, отчего полы ее длинного кафтана взметнулись, как крылья.

— Не позже пятнадцатого, Кеттерли, — сказала она — и вышла на улицу.

Кеттерли бросился к окну и первым делом посмотрел вниз, во двор — но там не было тела, которое он ожидал увидеть. Наверху раздался странный шум, Кеттерли задрал голову, заметил, как в облаках что-то блеснуло — а потом створка резко качнулась на ветру, больно ударив его в бок, и он поспешил закрыть окно, напоследок еще раз окинув взглядом двор. Королевы нигде не было видно.

Когда Кеттерли со своим войском наконец добрался до замка Лексли, его окрестности уже превратились в военный лагерь. Повсюду стояли обозы и шатры, ржали лошади, перекрикивались солдаты — а над этим развевались сотни знамен, и Кеттерли, проезжая, не мог не узнать гербы своих соседей — тех самых, с которыми еще месяц назад он вяло обсуждал, не стоит ли наконец что-нибудь предпринять. Кеттерли мысленно прикинул географию всего военного сбора. «Видать, королева разослала повсюду своих гонцов, — решил наконец он. — Непонятно только, почему ко мне она явилась лично?..»

Так он думал, въезжая во двор замка, проходя в отведенные ему покои вслед за совершенно невозмутимым мажордомом, и даже спускаясь затем к ужину с другими приехавшими в замок дворянами. И только разговорившись за едой с некоторыми из них, Кеттерли начал понимать, что дело обстояло несколько иначе. Не было никаких гонцов. И отнюдь не к нему одному королева явилась лично.